ИнаЯ. Интервью с Инной Богачинской
4 Мая, 2011, Беседовала Ольга Збарская
Поэтесса Инна Богачинская
Инна Богачинская… Какая она? Инородная? Иносказательная? Вечно мечущаяся в поискe истины? Максималистка, “отмеченная маркой светил”, переводящая “мёртвые петли слов и одувaнчики надежд”? Она порхает невесомой бабочкой и извергается неуёмным вулканом метафор. Вокруг неё роятся признание и удивление, и, в то же время, она отделена от всех и вся каким-то магическим кругом исключений. Она настораживает своим безоговорочным интеллектом и искромётностью мыслей тех, кто не в силах пригубить этот дивный напиток мастерски упакованных в рифмы истин, и восхищает своей незавоёванностью и глобальностью тех, кто внемлет. Для Андрея Вознесенского она “светящаяся”, для Валентины Олейниковой – сама ИСТИНА, для Людмилы Некрасовской – творец с предельной концентрацией мысли на единицу слова”. Вера Зубарева обозначила её “безмерной”, а Любовь Венгер – “Божественной Инна-Планетяночкой”. Разгадывать компоненты натуры Инны, что выискивать составляющие её имени – где воссоединились богини, саги, очаг, гонка, час, чин, иная, ИНь и ЯНь. Можно бесконечно долго разгадывать эту шараду, и потому пускай сама Инна “переводит с космического” своё предназначение.
Инна, Ваша поэзия - “вихри красок”. В Ваших строках – “рифм первородных заряд”. Ваша группа крови – ”творить”. Откуда такое неуёмное буйство чyвств, знаний, открытий?
Увы, это вопрос не ко мне. Мы, земные существа, обычно являемся носителями следствий. А вот причины таятся в таких космических глубинах, что Истину в чистом виде обрести обычно так никому и не удаётся. Поэтому я не верю тем, кто берёт на себя ответственность утверждать что-то из этой области наверняка. Единственное утверждение, которое я позволяю себе – это повторить за Сократом: «Я знаю только то, что ничего не знаю». И в самом деле, откуда взялся во мне весь, так талантливо перечисленный Вами набор? Уж точно не из моей родословной. Мама моя была врачом, участником Отечественной войны. Она занимала видную должность в медицинском мире Одессы. Мы с ней – абсолютные антиподы. Хоть я когда-то тоже мечтала стать врачом. Видимо, из-за бьющего всеми ключами желания облегчать человеческие страдания. С этим я родилась. С 13 лет научилась делать уколы. И, когда возникала необходимость, занималась этой практикой (естественно, бесплатно) как для соседей по коммунальной квартире, так и по Мукачевскому переулку, где я прожила 22 года. Но из-за своей острейшей впечатлительности дверь в медицину для меня была закрыта. Отец мой был филологом. Очень талантливым человеком. Деятельность его проходила в одесских театрах. Последние годы жизни он работал на киностудии. Фамилия его значится в 13-м томе Маяковского, т.к. он был организатором выступления Маяковского в Одессе. В 13-м томе напечатана и телеграмма Маяковского, адресованная моему отцу. Любовь к творчеству этого непревзойдённого поэтического гения впиталась в меня ещё с детства. Но, увы, мои личностные университеты я постигала не на семейной площадке. Я пошла иным путём. Или меня повели? Кто знает? И поэтому неведомо, откуда образовались во мне 3 ненасыщаемые жажды: Знаний. Любви. Красоты.
Вы всегда подчёркиваете, что необходимо избавляться от зависимостей. А Вам это удаётся?
Я никогда не бываю удовлетворённой тем, что делаю во всех сферах своей деятельности. Я следую принципу: «Познай самого себя». Он начертан на древнем дельфийском храме и является первоисточником и первозадачей всех мистических школ. Одна из центральных составляющих этого принципа – «Создай самого себя», что, как Вы понимаете, невозможно без последовательной самотрансформации. Поверьте, ничто не приносит большее удовлетворение, чем победа над своими слабостями и, в первую очередь, над зависимостями от чего и кого бы то ни было. К сожалению, мне это удаётся далеко не всегда. Но работа над завоеванием этой вершины составляет главную магистраль моего бытия. Как скромный Истинотёс, я давно осознала тщетность мирской суеты. Кто-то из мудрых сказал, что «даже если ты оказываешься победителем в тараканьих бегах, ты всё равно остаёшься тараканом». Ведь, в самом деле, Вселенная – внутри нас. Только прикрой глаза, и ты увидишь свет. Если бы мы чаще заглядывали в себя и больше времени уделяли самосовершенствованию, мы бы избавили себя от многих физических и душевных страданий, и сотворили бы мир, в котором самыми значимыми купюрами были бы Свобода, Честность, Сострадание и Любовь.
В Вашей “Поэме о скуке” Вы признаётесь в том, что всё же есть люди, которые не дают Вам скучать. Кто входит в этот привилегированный круг?
В самом деле, круг людей, с которыми мне не скучно, сужен, как азбука Морзе, или как стенографические символы. Непосвящённый в него не проникнет. Всегда позволяла себе роскошь общаться не, с так называемыми «нужными людьми», а с носителями необщего выражения лица, с теми, чьи внутренние параметры составляют почётную категорию «абсолютного меньшинства», с теми, кто вызывает магический для меня витамин – ИНТЕРЕС. Честно говоря, когда мне раньше задавали подобный вопрос, я обычно отвечала, что интереснее всего мне общаться с Андреем Вознесенским. Вот он уж точно был вхож в круг моих общений на протяжении 3.5 десятилетий. Сейчас этот «круг» ограничен единицами, в основном обитающими в Одессе. Главное же лицо в моём пространстве – мой муж Григорий Самуэльян.
Вы приземляетесь то в Нью-Йорке, то в Москве, то в Одессе. Когда и по каким причинам были выбраны эти маршруты?
Через эти города, видимо, проходит основная аорта моих личностных притяжений. Хотя я живу в Нью-Йорке уже 32 года, но связи с Одессой и Москвой оказались не подвластными разрушительным облавам времени. В 1997 г. я впервые посетила Одессу после 18-летнего отсутствия. И каково же было моё изумление, когда я обнаружила, что меня помнили и мои читатели, и друзья, и даже редактор газеты «Вечерняя Одесса» Борис Деревянко. Как выяснилось, у него на столе все эти годы стояла моя фотография. Я уехала из Одессы с журналистским багажом примерно в 300 газетных материалов. Но, увы, стихи мои начали печатать в одесских газетах только после того, как вышла моя поэтическая подборка в журнале «Огонёк». Кстати, Вознесенский написал следующее письмо тогдашнему секретарю Одесского Союза писателей Ивану Рядченко:
«Дорогой Иван Иванович, очень жаль, что не могу Вам сказать это лично и прибегаю к помощи письма. У Вас в Одессе живёт и пишет интересная на мой взгляд поэтесса Инна Богачинская. Уверен, что и Вам нравятся её свежие стихи. Очень прошу Вас помочь ей в Вашем одесском царстве. С приветом из снежной Москвы. Андрей Вознесенский, 2 апреля 1976 г.»
По возможности, стараюсь каждый год приезжать с поэтическими выступлениями в эти дорогие мне географические пункты. Могу заверить всех под присягой, что концентрация интеллигентности и духовности на душу населения в Одессе – самая высокая. И поэтому меня просто отвращают разговоры некоторых живущих здесь одесситов о том, что в Одессе, якобы, не осталось лиц. Я, например, никогда не забуду, как в первый мой приезд ныне покойная бывшая машинистка «Вечерней Одессы» Рая Наумец захотела отдать мне собранный ею «капитал» в размере $20, т.к. знала, что я воспитывала дочку одна. Не забуду и то, как мне предлагали отдать всю сумму полученной за месяц пенсии. Или то, как чужие люди предлагали мне остаться у них на всём готовом и заниматься только своим творчеством после 11 сентября 2001. В то время я как раз была в Одессе. Мне, например, остро не хватает тех ЛИЦ, которые остались там. Но, конечно, каждому – своё…Если хотите, в качестве иллюстрации предлагаю следующее:
ГИМН ОДЕССИТАМ
Город снова мне дарит
расшитые солнцем картины.
Никакой живописец не может
соперничать с ним.
Хоть и врозь мы. Но сердцем, но сердцем
по-братски едины.
Пусть же будет он Светом
Высоких Материй храним.
Я в одежды небесные
музыкой строчек одета.
Хоть бывает всё рушится.
И бойкотирует всё.
Но торопится парусник
с грузом любви из Одессы.
И свой непотопляемый Дух
мне сквозь штормы несёт.
Я слагаю букеты из
Преображенско-Отрадной.
Дерибасовской гроздья,
Соборку я к ним приложу.
Этих улиц бальзам
слаще мне всех парижей стократно.
В них – целебный коктейль
и сбежавшая с моря лазурь.
Этот город – питомник титанов
непознанной масти,
Выносящих то, что никакой
не осилит атлет.
Свет – по праздникам.
Болен? Лекарства дороже алмазов.
Но его не сломить.
Не разрушить.
И не одолеть.
Дышат им обладатели
непостижимых зарядов.
Разве кто-то сравним
с их безбрежной, как море, душой?
Только б знать, что они на плаву,
И что локти их рядом.
Только б верить, что каждый
свой Путь к просветленью нашёл!
Пусть не гаснет звезда ваша.
Пусть не злочинствуют тучи.
Чтобы вам не пришлось
от себя отлучать никого.
Ведь на свете щедрей нет сограждан,
мудрее и лучше.
Пусть же здравствует Город
и племя златое его!
Неизбалованная дарами,
Продырявлена миром, как сито,
Утверждаю: нет в Космосе равных
Популяции одесситов!
Что Вам ближе – экспрессия Вознесенского, ритмичная образность Маяковского или символизм раннего Пастернака?
Говоря языком журналистики, Вы точно «в материале», Олечка. Я бы назвала Ваш вопрос попаданием «в десятку». У каждого поэта есть своя поэтическая родословная. Для меня это Маяковский и Вознесенский. На мой взгляд, гениальнее Маяковского в русской поэзии нет никого. И опять проявляю своё, мягко говоря, нестандартное мышление, ибо знаю, что Маяковского принято ассоциировать с революцией и её кровавым вождём. Но это примитивный и поверхностный расклад. В самом деле, гениям свойственно загораться великими и романтическими идеями. Он ведь не ведал, в какую бездну приведёт народ тот революционный «подъём». Но, говоря его же гениальными строчками, он был «одинок, как единственный глаз у идущего к слепым человека».
Что касается Вознесенского, то у меня с ним невероятное и невычисляемое поэтическое родство. Его строки бьют током во всех закоулках моего существа. Увы, только сейчас, после его смерти, некоторые «законодатели» литературных течений набрались мужества назвать его гением. В этом и есть непреходящая человеческая трагедия: всё оценивается слишком поздно.
.jpg "Инна Богачинская с Андреем Вознесенским")
Инна Богачинская с Андреем Вознесенским
А есть ли у Вас недоброжелатели, Инна?
Если позволите, отвечу на этот вопрос стихами, которые вошли в мою вторую книгу «Подтексты»:
МОИМ МИЛЫМ ЗЛОПЫХАТЕЛЯМ
Когда по падежам
меня швыряют судьи,
винительным казня
творительного весть,
мне их ущербья жаль,
не изменяя сути:
– Я только то, что я,
простите, есть.
Когда мне приговор
выносит некто карлик,
вещая о моих
виражностях пера,
Мне грустно за него,
он без меня наказан.
Пусть Бог его простит
и ниспошлет добра.
Развенчиватель мой,
а что ни говорите –
хула или восторг –
всему – один итог.
За сцену, как в трюмо,
заглядывает зритель,
и слышится вопрос:
– А судьи кто?
Коли угодно вам,
судите – не судите.
Погаснет в зале свет.
А я взойду в слова…
Послушайте, судья,
и Вы, случайный зритель:
– Я – несклоняемое существительное.
- Удивительно?
Пастернак писал что поэзия – это искусство границ. А кем определены эти границы?
Честно говоря, при всём моём почитании Пастернака, мне трудно сказать, что он имел в виду. Как Вы знаете, творческий процесс – один из самых загадочных и необъяснимых. Зачастую сам творящий не в состоянии описать, что он испытывает в момент творения. И почему он написал что-то так, а не иначе. Ведь этот процесс – из области Божественных откровений и неразгаданностей. Одно знаю наверняка – всё, что написано Пастернаком, навсегда останется в алмазном фонде русской словесности.
По Вашему творчеству написаны дипломные работы. Выходит, вопреки убеждениям современников, молодёжь всё же интересуется поэзией?
Исследовательские и дипломные работы по моему творчеству составляют одну из знаковых магистралей моего творческого пути. Я благодарна доценту Одесского университета Ларисе Бурчак и профессору Северо-Осетинского университета г. Владикавказа Вере Гассиевой за активный интерес к моему творчеству, который передался и их студентам. В результате – 4 дипломных работы, раскрывающих разные аспекты моего творчества. Со всеми этими студентами у меня сложились близкие дружеские отношения. Они оказались очень неординарными и яркими личностями. Это и самый первый «защитник» диплома Женя Троскот, и Люба Воронина, получившая степени Бакалавра и Мастера, защитив 2 диплома по моему творчеству. Эти ребята закончили Одесский университет и написали весомые исследования по моим творениям. И ещё одна интересная дипломная работа принадлежит перу Натальи Козловой, закончившей Владикавказский университет.
Представьте себе, что на моих выступлениях в Одессе очень много молодёжи. И, кстати, дружу я тоже с людьми, младшими меня на несколько поколений. Среди них, на мой взгляд, звёзды первой величины. Я сужу отнюдь не по накатанным и признанным сомнительным авторитетам. Я всегда смотрела в корень и находила сверкающие алмазы человеческих душ. В настоящее время могу назвать 3 имени исключительно ярких, глубоких, талантливых, духовных, высокоинтеллектуальных и, к тому же, красивых молодых девушек. Двое из них живут в Одессе. Это Юля Фёдорова и Снежана Павлова. А одна из них живёт в г. Измаиле Одесской области. Это Кристина Корнеева. Понимаете, многие не могут простить мне невписываемость в своё поколение. Но я их прощаю за эту неспособность простить. Не каждому ведь дано виденье. И объёмный обзор. Не буду же я разъяснять всем, что острота моего восприятия не задубела с годами, что я всё ещё способна на юношеские сумасбродства, и что чувствую себя своей именно с 20-30-летними…
То и дело слышишь о Вас: “НЕ ТАКАЯ”, “ИНАЯ”, “ОСОБАЯ”. Поделитесь рецептом НЕВПИСЫВАЕМОСТИ.
Олечка, Вам, как высокоинтеллектуальной личности, должно быть понятно, что, увы, «невписываемость» выбрала меня. Я бы, наоборот, хотела владеть рецептом, как сгладить её непослушные углы. Тем не менее, мне очень приятно, что есть люди, которые, с подачи Вознесенского, называют меня ИННАпланетянка. Люди, обладающие способностью воспринимать и ценить таких особей, как я, нескроенных по стандартным лекалам и имеющим мужество всегда оставаться СОБОЙ. Мои личностные ценности резко отличаются от тех, коими раздувается большинство людей. Меня, например, совершенно не интересуют атрибуты роскошной жизни: престижные ярлыки, марки машин, парады недвижимости…Главное достижение для меня быть не домовладельцем, а САМОвладельцем. И ещё – осветить знанием и теплом всех потерянных и обездоленных на тернистых дорогах жизни. Видите, как всё у меня просто…
ИННвестиционные СТИХИ
Не кроится строка. Гром басами шалит.
Так кумир распевается оперный.
Из раскопок души, из коллизии лиц
Разгребаю минувшего оползни.
Впился намертво, как эмигрантский акцент,
Рок непостижимости собственной.
Не сочтёшь, сколько Инн в моём скромном лице.
Нет ключа к ним в учебных пособиях.
Уживаются в них молодецкий размах
И азартная удаль девчоночья,
И безумье, и апофеозы ума,
И растерзанности, и увлечённости.
Бездорожье в мозгу, и дуэли с собой,
И триумф вперемежку с опалою,
И бессчётные игры в «совет да любовь»
И несбывшийся сон Веры Павловны.
Ампутирован, кажется, каждый клочок,
Каждый ход судных сцен ампутирован.
Но поствкусие древним ожогом печёт.
Ну, куда этот груз инвестировать?
Остаётся его озаренно нести.
Жизнь щедра на шальные сценарии.
Может, чтоб их потом инвестировать в стих,
И чтоб Путь свой постичь доскональнее?
Исходя из многочисленных описаний, среднеарифметическое Вашей натуры сводится к следующему: невесомая женщина-подросток, наделённая магическим даром слова, могучим интеллектом и извергающейся душой.
Кольридж считал, что «Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке”. Эта формула вполне применима к Вашему творчеству! Спасибо Вам за то, что ВЫ ЕСТЬ.
© RUNYweb.com
Первый в истории русской иммиграции в Америке общинный мемориальный дом «Лисовецкий» – это место, где в скорбную минуту ухода родного человека, вы будете обеспеченны самой добросовестной помощью на родном языке
Профессиональная видео-съемка и монтаж видео. Телефоны: 1(518) 365-1460, 1(518) 365-3907; e-mail: olegasaulenko@gmail.com
Добавить комментарий
0 комментариев