-->
Четверг, 28 Марта 2024
RUNYweb.com > > >

Оценить материал


Вставить в блог

Bookmark and Share

МИФЫ НЬЮ-ЙОРКА: История с географией. Часть 6. Последний голландский губернатор

3 Ноября, 2010, Автор: Геннадий Кацов

Питер Стайвесант

Питер Стайвесант

Даже окончившаяся миром голландско-индейская война 1643-1645 года не помогла наладить взаимоотношения между губернатором Кифтом и первопоселенцами. Практически, все окрестные фермы были разрушены - и "всех собак" в этом деле навешали на Кифта.

Понятно, что Совет Восьми не скрывал обиду на губернатора, которому Восьмерка давала дельные советы в ходе военных действий, а Кифт эти советы имел в виду. 

-Послушал бы нас - и никаких разрушенных ферм бы не было, - раскручивали апологеты Восьмерки болезненную тему в любой из новоамстердамских таверн.

- Как раз потому, что послушался, - отвечали сторонники Губернатора, - мы теперь в такой глубокой... финансовой яме. 

Бог их рассудил по-своему: Кифт, обидевшись на эти разговоры, выезжает к высокому начальству в Голландию искать справедливости - и больше никто его никогда не видел. 

В мае 1647 года корабль Princess, на котором Виллем Кифт направлялся в Амстердам защитить собственные честь и мундир, попал в шторм в Бристольском канале - и Кифт во время шторма пропал без вести.

11 мая 1647 года должность губернатора Нью-Амстердама занимает Питер Стайвесант. 

"Lord general" Питер Стайвесант будет последним губернатором-голландцем и первым губернатором, действительно взявшим городские дела в хозяйские руки.

До Нью-Амстердама, Стайвесант занимал должность губернатора Кюрасао, имел положительную характеристику с предыдущего места работы и неплохие рекомендации. В одной из военных кампаний Стайвесант потерял ногу - и деревянный протез с серебряными пристежками войдет теперь запоминающейся деталью во все исторические портреты Нью-Амстердама того времени. 

Стайвесант занимал губернаторское кресло на протяжении 17 лет, до самого прихода англичан, и эта эпоха в истории Нью-Йорка прочно ассоциируется с его именем. Действительно, Питер Стайвесант сумел удовлетворить амбиции горожан, подняв коммерцию и сельское хозяйство на невиданную доселе высоту. 

В отличие от предыдущих губернаторов, Стайвесант оказался достаточно честным и интеллигентным, что, на первых порах, колонистам не очень-то понравилось. Хотя, впоследствие эти странные качества нового губернатора всеми были признаны как положительные. 

В своем приветствии к первопоселенцам Стайвесант пообещал, что во всех действиях и поступках он будет вести себя с нью-амстердамцами как "отец со своими детьми, не забывая о выгодах для Вест-Индской компании, для бюргеров и Державы".

Буквально через три года Нью-Амстердам становится самой успешно развивающейся американской общиной. 

Первым знаком к тому, что спокойствие в городе восстанавливается, было увеличение поголовья крупного и мелкого рогатого скота: коровы и козы, наконец-то, получили возможность мирно пастись у стен манхэттенского форта. Что, очевидно, сказалось и на настроениях горожан: они смотрели, как мирно пасутся коровки - и отдыхали душой, и радовались сердцем. 

Нельзя утверждать, что при Стайвесанте Нью-Амстердам приобрел статус земного рая, но дисциплина в городе наладилась, были проведены послевоенные ремонтно-строительные работы - и форт приобрел северно-европейский вид в соответствии с голландскими стандартами.

Реформы губернатора были категорическими, с имперским властным душком. Стайвесант приказал закрывать все таверны в девять вечера, и ввел наказания для тех, кто любил выпить по воскресеньям (в Нью-Йорке с тех пор по воскресеньям не отпускали спиртное до 2007 года); провел строжайшие реформы по борьбе с контрабандой, которую всячески поощрял губернатор Кифт; и издал указ, по которому часть от налогов на продажу вина, крепких спиртных напитков и меховых шкур должна была идти в фонд городского развития. 

При Стайвесанте в портовом Нью-Амстердаме строится, наконец-то, док (закончен в 1648 году), а 25 сентября 1647 года девять уважаемых бюргеров избираются в Городской совет. Контролируемый губернатором, этот совет впоследствие становится вполне независимым, т.е. может быть назван первым реальным легислативным правлением в Нью-Амстердаме. 

Город приобретает черты, свидетельствующие о материальном благополучии. Жемчужная улица (Pearl Str.), которую вы легко найдете на карте Subway в районе сегодняшнего Уолл-стрита, превращается в крупный коммерческий район, заполненный четырехэтажными складскими постройками. 

Большой участок на Жемчужной был отдан под еженедельные ярмарки - и фермеры с близлежащих к Манхэттену земель привозили свои товары и выкладывали их прямо на землю, торгуясь и надувая покупателей безбожно (известно немало и обратных случаев, когда продавец мог только пожалеть, что приехал на ярмарку). 

По приказу Стайвесанта таверны закрывались в девять, однако до девяти можно было всерьез провести время и напиться в стельку. Эту возможность не упускали горожане совместно с гостями города. Тут уже никакой Стайвесант ничего с голландцами поделать не мог: в южном окончании Манхэттена группируются таверны, причем одна из них со временем становится первым городским Сити-холлом (в свое время, эта таверна принадлежала губернатору Кифту). 

Позади таверны был прорыт глубокий канал, что напоминало сентиментальным голландцам далекий Амстердам. 

Можно только представить, сколько стоила кружка пива со свиной отбивной в ново-амстердамском Сити-холле, поскольку и в те времена в общепите с красивым видом на воду цены были высокими. 

Однако, самой популярной в городе была таверна "Деревянная лошадь" на Каменной улице (Stone str.).Это имя таверна получила в честь ее владельца, Филипа Жерара. 

Филип Жерар прибыл в Нью-Амстердам, как один из ратников в составе отряда городской охраны. В дополнение к своим военным правам, Жерар взял на себя еще более серьезные обязанности - бармена. Скоро он был замечен не только в наплевательском отношении к ратному делу, но и в полнейшем отсутствии на посту и присутствии, в то же время, в помещении своей неофициально открытой таверны. 

По предложению возмущенных (немногих, правда) горожан, ему было назначено популярное наказание: прокатиться на деревянной лошадке по городским улицам. Жерар было всплакнул, вспомнив отдельные фрагменты из розового детства, и начал сразу же благодарить ново-амстердамцев за трогательное отношение к его биографии, но, увидев лошадку, помрачнел. Наказание оказалось наказанием воистину: деревянное животное, набитое опилками, имело безобразно длинные ноги, так что наказуемому пришлось проскакать час или два с нечеловеческой тяжестью между собственными ногами. 

Жерар достойно украсил процесс наказания, держа в одной руке шпагу, а в другой - бокал с пивом. Трудно представить, как при этом он мог управиться с деревянной лошадкой, но случай этот остался в истории еще и потому, что свою собственную таверну Филип Жерар назвал "Деревянной лошадью", и место это с удовольствием посещали нью-амстердамцы.

Несмотря на жестокие указы Стайвесанта, жизнь в городе, как мы видим, была по-прежнему веселой, но менее безобразной, чем при губернаторе Кифте. Веселье это все-таки портили уж слишком жесткие методы правления губернатора Стайвесанта. 

К тому же, им были сделаны грубые ошибки в самом начале губернаторства, которые серьезно подпортили его репутацию. Среди уважаемых и независимых жителей Нью-Амстердама, особенно выделялись двое: Корнелиус Мелин, под патронажем которого находился Стейтен Айленд, и Иохем Кьютер.

Едва Стайвесант успел появиться в Нью-Амстердаме, эти двое стали зачинщиками движения против срочно отбывшего Кифта, приведшего город к безвластию. Именно Кифт был обвинен в причинении горожанам многих страданий. И хотя Кифт не вызывал у Стайвесанта симпатий, новый губернатор немедленно разобрался со знатными городскими мужами, усмотрев в обвинениях к Кифту непочтение к креслу губернатора и к очернению сановного авторитета. 

Оба бюргера были признаны виновными: суд был короток, Стайвесант председательствовал. Мелин и Кьютер в срочном порядке были выдворены из Нью-Амстердама и отправлены на родину-мать, в Голландию (кстати, на той же посудине Princess, но, в отличие от потерянного во время шторма Кифта, пара обиженных успешно достигла амстердамского порта). 

В Голландии они были выслушаны, дело было пересмотрено, наказанные - реабилитированы и отпущены обратно в Америку. "Мы только хотели сказать, - оправдывались Мелин и Кьютер в Голландии, - что иногда обдуманные действия и предусмотрительность могут уберечь от крупных неприятностей". 

Когда Корнелиус Мелин возвратился в Нью-Амстердам, он был принят горожанами, как герой - к смущению и досаде губернатора Стайвесанта.

Источник: www.gkatsov.com

Просмотров: 9428

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу



Добавить комментарий

Введите символы, изображенные на картинке в поле слева.
 

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

НАЙТИ ДОКТОРА