-->
Четверг, 28 Марта 2024

Оценить материал


Вставить в блог

Bookmark and Share

Штурм манхэттенской прокуратуры в день суда над Виктором Бутом

19 Октября, 2011, Владимир Козловский

Участники акций протеста «Оккупируем Уолл-стрит» около манхэттенской прокуратуры во вторник 18 октября.

Участники акций протеста «Оккупируем Уолл-стрит» около манхэттенской прокуратуры во вторник 18 октября. Фото с сайта nytimes.com

Вчера я вышел часов в пять вечера из федерального суда на Перл-стрит, где набирает темпы процесс россиянина Виктора Бута. Показания начал давать вчера первый из тайных американских агентов, которые разрабатывали Бута и в конце концов выманили его в Бангкок якобы на переговоры о поставке партии оружия наркомарксистской группировке ФАРК, уже несколько десятилетий пытающейся свергнуть демократическое правительство Колумбии. В Бангкоке его и повязали.

На всякого мудреца довольно простоты.

В суде выступал 40-летний Карлос Сагастуме, очень похожий на панамского актера Рубена Блейдса. В молодости он служил в гватемальской военной разведке, а попутно помогал знакомому наркодилеру провозить гигантские партии кокаина. Карлос давал показания по-испански, и мне понравилось, как нежно зовется на этом языке указанный наркотик – «кокаина».

Когда наркодилера арестовали, Карлос смотался в Мексику, где его похитили «федералес», тамошние федералы, которые освободили его за выкуп в 50 тысяч долларов.

Он спешно вернулся в Гватемалу, пришел в американское посольство и попросил связать его с DEA – Управлением по борьбе с наркотиками. С тех пор он участвовал в разработке примерно 150 дел и получил от DEA около 1,6 млн долларов. Еще 7,5 млн ему отвалил госдепартамент в благодарность за то, что он помог посадить легендарного торговца оружием Монзера аль-Кассара, который пал жертвой почти такой же тайной операции, как 44-летний Бут. На всякого мудреца довольно простоты.

Через три месяца после того, как аль-Кассара, выданного из Испании, осудили в манхэттенском федеральном суде, DEA начало аналогичную операцию против Бута, поручив разводить его тому же Карлосу. За Бута он, кстати, получил 250 тысяч и может еще получить гораздо больше.

Но я хотел не об этом. Еще до конца заседания мы заметили в небе два вертолета, летевшие строем. Выйдя из суда, я увидел, как на улице выстроился ряд полицейских машин. Сперва я, грешным делом, решил, что это похороны полисмена, но потом подумал, что в последнее время вроде никого из них не убили.

Выйдя на Сентер-стрит, я увидел, как приземистые менты выстраивают на тротуарах свои алюминиевые барьеры. «Вы, часом, не шпану с Уолл-стрита ожидаете?» - спросил я наугад. И угадал: коротышка в форме заулыбался во весь рот, услышав, что наших революционеров назвали «шпаной», и довольно закивал головой в фуражке.

Полисменов все прибывало. И пешим порядком, и на патрульных машинах, и на фургонах, и на мотороллерах, и они в конце концов образовали живую стену вокруг исполинских судебных зданий, которые выстроились вдоль Сентер-стрит. Кроме них, там дислоцировались телекамеры с пригожими репортерами и небритыми операторами.

Демонстрант в тот момент был только один, симпатичный молодой человек с прекрасными волосами и большим плакатом, на котором корпорация «Джонсон и Джонсон» обвинялась в попытке его убийства. Явился он не из сквера Зукотти, а из дурдома. Он подлетел ко мне и поведал, что корпорация изобрела зелье, которое дантист ввел ему в больной зуб, и он чуть не умер. «А когда об этом прознают китайцы, - серьезно сказал он, - они нас всех так отравят!».

Я сказал, что рад, что он уцелел, и спешно перешел улицу. Минут через 15 на горизонте показались стяги, и на Фоули-сквер, на котором стоят суды и небоскреб с ФБР, иммиграцией и «Голосом Америки», выползла толпа оккупантов Уолл-стрита. Впереди шествовали менты, с боков шли менты, и замыкали колонну тоже менты. Захватчики маршировали в коконе из ментов. 

Революционеры шли под барабанный бой и скандировали Hey hey, can’t you see – stop police brutality! Брутальные менты наблюдали за ними безучастно. Последним шел мужик с маленьким ребенком на груди. Я понимаю, что он хочет вырастить из него Павла Власова, но я всю жизнь хожу на демонстрации и детей на них бы не таскал.

Когда демонстранты поравнялись со мной, я почувствовал запах людей, долго спавших, не раздеваясь. Было их не так уж много, потому что они уместились с один квартал, хотя и длинный. Дойдя до угла Хоган-стрит, они повернули направо и сгрудились у подъезда манхэттенской прокуратуры, которую защищала группа амбалов в штатском. Демонстранты делали свое дело на широком тротуаре, а со стороны улицы стояли две цепи ментов разного цвета и с интересными лицами, так что я разглядывал из больше, чем революционеров.

В отличие от бурных 60-х, они несли несколько американских флагов, а не жгли их. Поливая полицию за неженственность при разгоне беспорядков, они несколько раз оговаривались, что не все менты изверги, а лишь меньшинство. Я не увидел ни одной военной формы, в которых в молодости ходили мы все.

Оккупанты Уолл-стрита называют себя «99%». Остальные – это «миллионеры и миллиардеры». Известно, чем кончилась для таких господ Французская революция.

Другой плакат гласил «Ешь богачей!».

Революционеры по очереди поднимались на возвышение и рассказывали о своих мучениях. Одуловатая блондинка, например, сказала, что выходит курить на лестничную клетку, а менты за это надели на нее наручники.

Я уходил в слезах.

© RUNYweb.com

Просмотров: 4947

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу



Добавить комментарий

Введите символы, изображенные на картинке в поле слева.
 

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

НАЙТИ ДОКТОРА

Новостная лента

Все новости