-->
Пятница, 29 Марта 2024

Оценить материал


Вставить в блог

Bookmark and Share

Кинорежиссер Слава Цукерман: «Я делаю, что хочу!»

2 Июля, 2012, Беседовал Геннадий Кацов

Кинорежиссер Слава Цукерман у себя дома на Манхэттене

Кинорежиссер Слава Цукерман у себя дома на Манхэттене, 14 июня 2012 г. Фото © RUNYweb.com

Слава Цукерман в ЭНЦИКЛОПЕДИИ РУССКОЙ АМЕРИКИ > > > 
Спонсор интервью - Михаил Петров

Слава, по традиции Энциклопедии, я хотел бы Вам задать первый и, наверное, самый главный вопрос в жизни любого человека: когда Вы родились? Давайте начнем с этого. Итак, год, место?
Ну, я не люблю анкетные формы, не люблю заполнять анкеты. Поэтому, может быть, я отклонюсь. Я даже начну не с того, где и когда я родился, а с более ранних времен, поскольку, раньше я про это никогда не говорил, теперь я понял, наконец, на этом этапе своей жизни, что об этом стоит говорить, этим надо гордиться. О предках! Вот, по материнской линии, мой прадед был казенным раввином города Киева. А его отец был вообще, таким святым человеком, цадиком, что вообще никто его даже не называет, а его сфотографировали когда-то в тайне от него, - фотографировать его по закону не разрешалось. К чему я это сказал? В общем-то, мы не очень воспитывались так, чтобы интересоваться этими вещами. Если бы я тогда интересовался, я бы знал гораздо больше. И это очень грустно, что мы не интересовались. А сейчас пришлось вспомнить. Родился я, опять же, не хотелось бы быть чересчур анкетным, во-всяком случае, родился я в простой советской семье: отец – врач, мать – домашняя хозяйка. Отец прошел всю войну главным хирургом полевого госпиталя. Мое младенчество как раз прошло в эти годы.

То есть, нет конкретного города, где Вы родились?
Москва, город Москва, да. Я москвич, несмотря на то, что предки с Украины – по материнской линии, а предки со стороны отца – с Белоруссии.
И, почти с младенчества, я хотел быть режиссером. Я помню, что в 8 лет я снимал, что-то такое сделал, что называл фильмом, хотя, наверняка, это фильмом еще не было. Жили в коммунальной квартире, и все дети, со всей округи собирались у нас в доме, потому что я ставил с ними спектакли.

Вы говорите, Вы фильм пробовали снимать. А пленка откуда?
Это был не совсем фильм, я называл это фильмом. Действительно старый диафильм смыл, на нем чего-то нарисовал и показывал. Снимать фильм тогда, как Вы понимаете, было невозможно, потому что не было никаких ни любительских камер, ничего не было, кстати говоря, и книг никаких про кино. Вот тут символический случай произошел: единственная книга, которая издавалась, учебник по режиссуре, где-то в 30-тые годы, была написана Кулешовым. Так случилось, что после этого я действительно у него учился. Но книгу эту я уже к тому моменту, естественно, знал наизусть. 
А поступить во ВГИК никак я не мог, потому что когда я кончал школу, это была пора максимального антисемитизма. ВГИК был единственным институтом, где обучали режиссеров кино на весь Советский Союз. В год туда брали 15 студентов на режиссерский факультет. Как Вы понимаете, евреи… – не предполагалось, чтобы брать их в число этих 15-ти людей, потому что нужно было брать, прежде всего, пролетариат. И кроме того, надо было кроме советских граждан брать, во-первых, граждан из всех союзных республик, во-вторых, из всех стран третьего мира, далее, из стран народной демократии и.т.д. Для евреев мест уже не оставалось. Тем более, если эти евреи – не дети режиссеров. Надо сказать, что предыдущее поколение было почти все – евреи, так что нужно было еще как-то и о детях режиссеров позаботиться. Поэтому, значит, ситуация была тяжелая: родители хотели, чтобы я получил высшее образование, и я  поступил в строительный институт. Причин на то было много, одна из них, которая может показаться смешной, то, что Эйзенштейн тоже кончал строительный институт. Это для меня что-то значило. 

Имело значение?
Имело значение. Был я очень прав, поступив в строительный институт, потому что почти все, кого я знал, кто учился в этом институте, почти все (некоторые все-таки стали строителями)... Но такое огромное количество деятелей искусств вышло из этого института, по-моему, гораздо больше, чем строителей.

Много режиссеров?
Ну, я Вам сейчас кое о ком расскажу. Вот, учился я там очень плохо, должен честно признаться, учился я там на тройки, только чтобы не выгнали. Но занят был с утра до ночи, ибо сразу я был там и редактором стенгазеты, и создал свой театр, и создавали мы с ребятами киностудию. Про все про это я немножко расскажу. Театр, значит, был очень интересный, потому что из этого театра, например, среди актеров моих из этого театра, были: Гена Хазанов и Семен Фарада, авторами спектаклей были Хайт и Курляндский. В общем, я мог бы еще много разных имен назвать.

Симпатичная компания.
Симпатичная компания. Кино, значит, мы создавали вместе с моим другом, соучеником с первого курса, Андреем Герасимовым – любительскую киностудию. Андрей Герасимов сейчас ректор Высшей Режиссерской школы в Москве. Так что компания, как Вы видите…, вообще, из нашей компании строительного института режиссеров – человек пять.

Строили киноискусство.
Я написал сценарий и мы: Андрей был оператором, я – режиссером, мы сняли фильм, который назывался «Верь весне», и этот фильм получил первый приз на Всесоюзном фестивале любительских фильмов и какой-то приз в Канаде, и, в общем, вышел в прокат всесоюзный. Тогда мы считали, что мы снимаем любительское кино, сейчас – всем смешно. Во-первых, кино было на 35мм, нигде в мире такое не считалось любительским, считалось - профессиональным кино. Во-вторых, профессиональное кино тогда могло быть только на государственных студиях. В действительности, мы сняли первый независимый фильм в истории советского кино. Чего мы тогда, естественно, не понимали. Сейчас я всем это объясняю, они очень удивляются. Ну, в результате этого, и многих других вещей, я не хочу чересчур много подробностей, в результате я все-таки попал во ВГИК. И во ВГИКЕ мне так повезло, что моим учителем режиссуры был тот самый Кулешов, по учебнику которого я учился в свои юные годы. 
Кулешов, вообще, кто не знает, был первым человеком, который начал учить режиссуре, учил режиссуре он Эйзенштейна и Пудовкина, и еще многих великих людей. Поскольку мы все, кто поступили тогда, были люди с высшим образованием, и брали нас туда в виде  исключения, потому что, вообще, советский закон запрещал брать людей с высшим образованием, брали нас, потому что был дикий недостаток режиссеров научно-популярного учебного кино. И, несмотря на то, что Кулешов считал себя достаточно мощным человеком и боролся за то, чтобы нас перевести, дать нам возможность снимать художественное кино, тем не менее, ему это не удалось, и нас, естественно, распределили, соответственно, на студию научно-популярного кино. 
На этой студии я стал снимать кино. Да, кстати, должен заметить, чтобы не подумали, что я был такой же троечник, как в строительном институте: во ВГИКЕ я учился исключительно на пятерки и получил диплом с отличием. На этой студии я начал снимать фильмы, которые не попадали в жанровое определение. С тех пор, кстати, я снимаю фильмы, которые в жанровое определение не попадают. Там была смесь документального, научно-популярного, художественного. Достаточно сказать, что последний фильм, который я там снял, это был фильм, в котором играл Смоктуновский. 
Играл он две роли, никого кроме него на экране не было, он сам с собой разговаривал. Потом я начал, одновременно с этим, делать передачи для телевидения, в общем, тоже не очень понятного жанра. Смесь разных жанров – это всегда была моя сила. Фильмы эти говорили о всяких философских вопросах и абстрактных вопросах. И, в общем-то, это появилось такое новое направление. Я до сих пор встречаю людей, которые видели мои тогдашние фильмы и помнят их. Потому что показывали их исключительно интеллектуальным зрителям по Академгородкам, в Новосибирске и прочим Академгородкам и закрытым институтам. Дальше, наступил момент эмиграции.

А почему Вы уехали? Такой традиционный вопрос.
Почему я уехал? На этот вопрос можно ответить одним словом, как ответил один знаменитый одессит, заполняя анкету в Риме, по-моему. На вопрос, почему он уехал, он ответил: «В связи с предоставившейся возможностью». Я могу на это отвечать до бесконечности, потому что поводов было очень много. Ну, назовем хотя бы один. Для того, чтобы снимать на Мосфильме, например, или для того, чтобы снимать главные фильмы студии, что мне непрерывно предлагалось, мне прямо ставили два условия: одно – вступить в Коммунистическую партию, а другое – сменить фамилию. И на эти условия я не соглашался. Все остальное было примерно в том же роде. Вот, я и уехал, хотя, действительно, моя карьера развивалась совершенно блестяще:я получал всевозможные призы, фильмы мои показывали на съездах партии, при открытии, обо мне писала газета «Правда».

В каком году Вы уехали?
Уехали мы в 1973-м году.

В Нью-Йорк?
Нет, уехали мы в Израиль. Тут начинается следующий этап моей биографии, очень тоже приятный и успешный, потому что в Израиле я первые три месяца, как и все нормальные люди, ходил в Ульпан, занимался настолько там упорно, что, живя в Иерусалиме, не видел Стены Плача в течение этих трех месяцев. Закончив Ульпан, так случилось, что меня сразу же взяли на работу на израильское телевидение. Я тут же начал снимать фильм, который получил первый приз на Всемирном фестивале в Голливуде, чего до этого с израильскими фильмами не случалось, и, в общем, я стал невероятно знаменитым. Невероятно знаменитым я стал уже до премии, поскольку что меня тогда совершенно потрясло, это могло быть только в Израиле, я не знаю никакую другую страну, где такое могло быть. 
При первом же показе этого фильма по телевидению, опрос показал, что его видело 40% населения страны. Вот, значит, все газеты меня хвалили, все было замечательно, но сам я был очень недоволен, поскольку делать то, что мне хотелось, я не мог. Я понимал, что жизнь я не понимаю, а чтобы ее понимать, нужно глубже уходить в жизнь. А дальше…- я видел, что происходило с теми, кто глубже уходил в жизнь. Чем лучше ты делаешь израильские фильмы – тем хуже. Потому что никто, кроме 10-ти израильских интеллектуалов, фильм не понимает, его не понимают и за пределами Израиля. 
Теперь, кстати, ситуация изменилась, но тогда было так. И чем делалось лучше, тем хуже. С другой стороны, еще мне все хотели помогать, государство мне хотело давать деньги, но это не получалось, потому что бюрократический аппарат по многим причинам работал против этого. И в результате, в 1976-м году мы приехали в Америку. 
Приехали без всяких, значит, прав на работу здесь, естественно, с малым количеством денег, но, с большим пониманием ситуации. Я начал работать, тоже мне очень повезло, я начал работать на радио «Свобода». В течение нескольких лет я был единственным, кто делал еврейскую программу, то есть я очень хорошо познакомился с еврейской жизнью Нью-Йорка. И все это время, я уже запланировал, что я должен сделать фильм очень дешево, независимо, я знал, как это делать и ставил себе такой план. И думал, что на освоение этой жизни и всей этой ситуации уйдет 4 года. 
Так и произошло. За 4 года я снял фильм «Жидкое небо», который имел гигантский успех, в каком-то смысле его… Все побитые им рекорды и по сборам и прочему, до сих пор никаким другим фильмом не перейдены. Он получил кучу призов на разных фестивалях, но главное, в нескольких городах: в Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне – он шел почти 4 года, не останавливаясь. Этот рекорд, по-моему, еще никаким фильмом не перейден. Ну, и вот, до сих пор, прошло уже много лет, каждый год он идет на каких-нибудь фестивалях, меня приглашают куда-то. Сейчас, например меня непрерывно забрасывают письмами, чтобы опять его несколько месяцев показывать в Лос-Анжелесе. 
Есть предложения делать продолжение, римейки и.т.д. Тридцать лет будет в этом году с тех пор, как этот фильм был сделан. У него продолжается жизнь. И все эти годы я снимал, как в России, так и здесь, фильмы всяких жанров, начиная от нескольких художественных фильмов и документальные фильмы, и рекламу, и заказные фильмы. Я ни от каких фильмов не отказываюсь. И те фильмы, которые я делаю, смешивают все жанры. Кстати, на Берлинском фестивале, например, когда шло «Жидкое небо», все остальные фильмы были распределены, главами их, по жанрам, а мой фильм был поставлен отдельно, и было сказано, что жанровой дефиниции он не поддается.

Слава, вот, несмотря на то, что Вы рассказываете, и по жанрам фильм не поддавался категории какой-то определенной, я знаю, что один из Ваших фильмов вообще смыли – с Броневым, с Каневским и.т.д.
Да, да, да. Ну, вот, когда Вы мне задавали вопрос, почему я уехал, можно было и эту историю рассказать. Вот этот фильм, который со Смоктуновским был, который играл две роли, его не выпустили на экраны, заставляли переделывать. И в то же время, я сделал на телевидении комедию «Водевиль про водевиль», куда я набрал всех моих любимых молодых актеров, все они стали на сегодня звездами первой величины: Броневой, Каневский, Катя Васильева. Когда его снимали, операторы падали на пол от смеха, а редакторы тут же постановили его лучшим фильмом года. И в тот момент пришел новый министр Радио и Телевидения, Лапин. Сейчас много о нем воспоминаний, мое воспоминание тоже. Они пустили фильм по Первому каналу, вне программы, гордились им очень, а Лапин сидел целый день и смотрел Первый канал. После этого к нему пришли редакторы и спросили: «Ну, как»? – ожидая восторженной реакции. Лапин сказал: «Не повторять». Никто не отважился…

И у Вас не осталось …
Нет, снимался он на видео, тогда видео было новой технологией и у них было дико мало пленки. И они все это стерли.

Ну, несмотря на успехи, или я бы так сказал, несмотря на неудачи, вспоминая об успехах, можете ли Вы сказать, что Вы счастливый человек?
Могу, конечно, могу. Я делаю, что хочу. Не всегда это легко, но, во всяком случае, я считаю, что мы выполняем волю божью, и наша судьба – есть божий промысел.

Loading video...

! Данное интервью является текстовой распечаткой видеоинтервью, размещенного в Энциклопедии Русской Америки.  Авторская лексическая основа сохранена без изменений!

© RUNYweb.com

Просмотров: 7033

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу



Добавить комментарий

Введите символы, изображенные на картинке в поле слева.
 

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

НАЙТИ ДОКТОРА

Новостная лента

Все новости