-->
Четверг, 18 Апреля 2024

Оценить материал


Вставить в блог

Bookmark and Share

«Философия современной песни» Боба Дилана. Великий музыкант в новой книге исследует алхимию песни

13 Ноября, 2022, Александр Кан

В книге \'The Philosophy of Modern Song\' Боб Дилан предлагает свой уникальный взгляд на главные, по его мнению, песни ХХ века. Фото: Facebook

В книге 'The Philosophy of Modern Song' Боб Дилан предлагает свой уникальный взгляд на главные, по его мнению, песни ХХ века. Фото: Facebook

В только что вышедшей обширной и роскошно изданной новой книге "Философия современной песни" ('The Philosophy of Modern Song') Боб Дилан предлагает свой уникальный взгляд на главные, по его мнению, песни ХХ века.

Книга состоит из 66 эссе о 66 отобранных самим Диланом песнях - от мало кому сейчас известного "дедушки кантри" певца, автора песен и банджоиста 20-х годов "Дядюшки" Дейва Макона до панка The Clash и пост-панка Элвиса Костелло.

Написаны они уникальным дилановским поэтическим языком и, наряду с углубленным пониманием и самих этих песен, и, как заявлено в названии, собственно "философии современной песни", представляют читателю почти неизведанный доселе образец блестящей дилановской прозы.

Однако, прежде чем говорить о самой книге, есть смысл вспомнить, как и из чего она вышла.

Дилан-прозаик

В 2016 году Боб Дилан был удостоен Нобелевской премии по литературе. "За создание новой поэтической выразительности в традиции великой американской песни" - такой емкой и краткой формулой Нобелевский комитет обосновывал свое решение.

И хотя Дилан практически всю жизнь работал с песней, то есть формой музыкального творчества, именно поэзия справедливо считается его важнейшим достижением.

Поэзией, точнее песенной поэзией творчество Дилана не ограничивается.

В 1971 году вышел его экспериментальный роман "Тарантул" - сведенные воедино написанные в 1965-66 годах поэтические и прозаические тексты, следовавшие традиции литературы "потока сознания" и вдохновленные сильно повлиявшими на него книгами Джека Керуака, Уильяма Берроуза и Аллена Гинзберга.

В 2004 году крупнейшее американское издательство Simon & Schuster опубликовало первый том его автобиографии "Хроники", в которой он опять-таки в свободной, по его собственному признанию, "романной" форме описывает период работы над своими лучшими альбомами 60-70-х годов. Встретили книгу восторженно - в 2019 году британская газета Guardian включила "Хроники" в число 100 лучших произведений литературы ХХ века. Хотя немало было и критики - дотошные биографы и дилановеды нашли в ней немало неточностей, на что сам Дилан отвечал так: "Я взял некоторые факты, считающиеся правдой, и выстроил вокруг них свою собственную историю".

Были обещаны второй и третий том "Хроник", но, несмотря на то, что с момента издания первого прошло уже 18 лет, продолжения поклонники Дилана так пока и не дождались. Теперь, впрочем, неизвестно, дождутся ли - в мае нынешнего года ему исполнился 81 год.

Зато 1 ноября этого года в том же издательстве Simon & Schuster вышла новая, роскошно изданная и богато иллюстрированная книга Дилана "Философия современной песни".

Движение к корням

В отличие от прежних прозаических работ эта книга - не углубленное самокопание в собственном творчестве. Среди разбираемых и анализируемых Диланом песен нет ни одной написанной им самим, хотя есть песни, перепевавшиеся им в разное время.

Интерес к истории популярной песни проснулся у Дилана не сегодня. И хотя он никогда не переставал писать и издавать новые песни, с 2009 года он выпустил несколько альбомов полностью "чужого" материала - песенной классики, вошедшей в так называемый Great American Songbook, канон американской классической песни: от религиозных рождественских гимнов XVIII века до обретшей статус вечнозеленой музыки из бродвейских мюзиклов, голливудских кинофильмов и до-рок-н-ролльной песенной традиции 30-40-50-х годов.

Эти альбомы - Christmas In The Heart" (2009), Shadows In The Night (2015), Fallen Angels (2016) и венчающий цикл тройной Triplicate (2017) - сыграли и для самого Дилана, и для любого интересующегося историей популярной музыки слушателя двоякую роль.

С одной стороны, они сильно помогли понять зачастую умело скрытые самим автором истоки его собственной поэтики, кроющиеся далеко не только (и, как видимо, он сам совершенно сознательно хотел подчеркнуть, не столько) в бесконечно упоминаемом модернизме Рембо, Берроуза и Гинзберга, сколько в глубокой корневой традиции кантри, блюза, блюграсса и дороковой американской популярной песни.

С другой стороны, рок-поколение, для которого Дилан остается кумиром и непререкаемым авторитетом, открыло для себя огромные пласты музыки, которую оно, вскормленное при прямом и самом непосредственном участии самого Дилана бунтарским духом 60-х, по большому счету не знало и относилось к которому зачастую пренебрежительно.

А в последнем на сегодняшний день вышедшем в 2020 году альбоме Дилана Rough And Rowdy Ways есть монументальная 17-минутная Murder Most Foul - своеобразная песенная история века, в которой дотошные исследователи нашли упоминания на ни много ни мало 74 (!) популярных песен века - от битловской I Want To Hold Your Hand до I Wanna Be Loved By You Мэрилин Монро.

Что вошло и что не вошло в книгу

Несмотря на претендующее на чуть ли не академическую серьезность название, Дилан не предпослал своим эссе пояснительного предисловия, в котором были бы изложены поставленные им в книге задачи.

Точно так же нет в ней и ни малейшего намека на принципы, или, если угодно, причины, которыми он руководствовался при отборе заветных 66 из огромного океана песенного наследия ХХ века.

Как нет и объяснения тому порядку - не хронологическому, и не иерархическому - по которому песни расположены в книге. Открывает ее датируемая 1963 годом песня Detroit City одного из певцов так называемого "outlaw country" - то есть "кантри вне закона" Бобби Бэра, а замыкает изданная в 1959 году в исполнении вокальной группы Dion and the Belmonts песня Ричарда Роджерса и Лоренца Харта Where Or When из написанного ими еще в 1937 году бродвейского мюзикла "Малышки на руках" (Babes in Arms).

Кое-что из этого специально не проясненного кажется очевидным - львиная доля выбранных Диланом песен, будь то кантри, блюз, соул или ранний рок-н-ролл, относится к 50-м годам, то есть периоду становления будущего великого сонграйтера, и отражают подростковый и юношеский слушательский опыт, сформировавший его музыкальную вселенную.

Есть, впрочем, и немало песен более поздней поры - современников Дилана The Grateful Dead, Santana, The Temptations, Джексон Браун, Нина Симон и многие другие. Есть даже песни и вовсе относительно новые, в том числе и появившиеся на свет уже в XXI веке. Самая "свежая" из 66 - вышедшая в 2003 году баллада американского сонграйтера Уоррена Зевона Dirty Life And Times.

Кое-что - смысл и суть составивших книгу текстов и ее общая эстетическая, если угодно, в соответствии с названием, "философская" сверхзадача - становится ясным в процессе чтения и размышления о прочитанном.

Кое-что - в частности, избранный автором порядок расположения песен - так и остается непроясненным.

Меня, опытного, с более чем полувековым стажем слушателя и исследователя истории популярной музыки, поначалу озадачил, если не сказать обескуражил тот факт, что добрая половина, если не больше, включенных в книгу песен и даже имена некоторых артистов были для меня совершенная terra incognita.

По понятным причинам книга в огромной своей части американоцентрична. Считанные, чуть ли не по пальцам можно перечесть, вкрапления британской рок-музыки: одна песня The Who (My Generation), одна песня Элвиса Костелло (Pump It Up), одна песня The Clash (London Calling). Есть одна на итальянском языке - записанная в 1958 году певцом Доминико Модуньо первая, как пишет Дилан, галлюциногенная песня Volare.

Не могут не обратить на себя внимание кажущиеся вопиющим упущением "зияющие пустоты": нет ни "Битлз", ни Rolling Stones, ни Simon & Garfunkel, ни Velvet Underground с Лу Ридом, ни Леонарда Коэна.

Но в итоге именно за это, за ранее не слышанное, я безмерно благодарен Дилану - он открыл для меня и для многих-многих других его читателей целые до сих пор неведомые и очень важные пласты популярной культуры.

Благо, современная технология позволяет легко с этим неведомым знакомиться. Излишне говорить, что читать книгу нужно с компьютером под рукой - все песни легко находятся, как находятся и их немаловажные для понимания и песен, и книги Дилана тексты.

О чем и как пишет Дилан

И все же, при всей огромной познавательной значимости и ценности любовно отобранного и не менее любовно, со знанием дела, тактом и вкусом представленного в книге песенного наследия, главное ее достоинство все же не в этом.

Главное - о чем и даже как пишет Дилан. Немалая, если не сказать, большая часть отобранных им песен - лирические баллады, за незамысловатым текстом которых не кроется на первый взгляд никакого серьезного содержания. Дилан, однако, тонко, глубоко и проникновенно вскрывает стоящие за ними чувства - любви, отчаяния, потерянности, утраты, надежды, безнадежности. Вскрывает не путем литературного анализа, а, казалось бы, простого, чуть ли не примитивного пересказа эмоций. Делает он это пусть и в прозе, но невероятно поэтически. И глубина, которую он в этих простых песнях обнаруживает, нередко куда серьезнее и значительнее того, что вкладывали в них их создатели.

Нередко он уходит далеко, подчас очень и очень далеко от собственно содержания песни.

Так, например, рассказ о записанной в 1928 году Гарри Макклинтоком традиционной, то есть народной балладе Jesse James о знаменитом грабителе XIX века Джесси Джеймсе превращается в растянувшееся на две страницы эссе об outlaws - не просто разбойниках и преступниках, а об отчаянных, буквально вышедших за пределы всех и всяческих законов людях.

"Преступники, - пишет Дилан, - могут носить звезды шерифа, быть облачены в военную форму, даже заседать в конгрессе. Они могут быть миллионерами, биржевиками, даже врачами. У outlaw нет никакой защиты. За него объявлено вознаграждение, и охотиться на него и убить его может не только полиция, но и любой, соблазнившийся этим вознаграждением". Так и случилось с Джесси Джеймсом. Убил его член его собственной банды. "Твой лучший друг превращается в твоего злейшего врага", - заключает Дилан.

Рассказ о классическом рок-н-ролле Карла Перкинса Blue Suede Shoes он превращает в целое эссе об обуви: "Обувь проявляет характер, положение и личность человека. Она может быть объектом гордости и предметом стыда и смущения. Вы можете купить по дешевке подделку под Prada или Bruno Maglis, но знатока вы не обманете. В молодости у вас может не быть денег на лучший в округе автомобиль или роскошный дом. Но вы можете потратить целое для вас состояние на роскошные туфли. И они будут того стоить - вам будут завидовать все".

Или взять вполне обычную в духе киновестерна балладу кантри-певца Марти Роббинса El Paso о ковбое, его нечастной любви и гибели от пули соперника. Эль Пасо - город в южном штате Нью-Мексико, и Дилан, отдав лирическую дань, как он говорит, "балладе об измученной душе", развивает пространную метафору о мифологии самого Эль Пасо и Нью-Мексико - месте бесконечной стрельбы, внезапной смерти, месте, ставшем "изнанкой красоты", кровавых массовых жертв, где на алтарь проливалась кровь ацтеков, месте, где было первое испытание атомной бомбы и которое стало таким образом предвестником геноцида.

В свое время, утомившись от сначала созданного им для себя, а потом навязываемого ему имиджа "певца протеста", Дилан стал чураться политической ангажированности песни.

В книге песни подобного рода явно не доминируют, но Дилан отдает им должное. Он восторгается социальной критикой The Clash в London Calling, острой издевкой The Fugs в песне CIA Man (ЦРУшник) и преклоняется перед антивоенным пафосом Эдвина Старра в песне War и безжалостной, едкой сатирой The Temptations в Ball Of Confusion.

Алхимия песни

Было бы непростительным упрощением предположить, что, говоря о содержательности - лирике, мифологии, историческом контексте, социальной или политической критике песен - Дилан забывает об их музыкальности. Да, он, наверное, в первую очередь поэт, но он оскорбился бы, если бы мы игнорировали в нем музыканта.

Его проникновение в музыкальную ткань песни не менее глубоко, вдумчиво, эмоционально, а зачастую и парадоксально, чем в содержательную.

Вот что он пишет, например, о песне Ruby, Are You Mad? в исполнении блюграсс-дуэта Osborne Brothers:

"В песне этой всего один аккорд, но происходит в ней очень и очень многое. Нет барабанов, но вся она - ритм. Барабаны мешают и только замедляют темп. Сдвоенные скрипки, напряженные и мчащиеся. Песня, под которую на автомобиле можно сорваться с обрыва - радио включено, и ты ничего даже не почувствуешь. Даже мандолина летит на нечеловеческой скорости. Это может понять любой. А чувствуешь ты так, что никакое понимание не нужно".

А далее и вовсе неожиданное: "Блюграсс - оборотная сторона хеви-метал. Обе музыкальные формы глубоко укоренены в традиции. Ни их звучание, ни их внешний облик не меняются десятилетиями. В блюграсс одеваются так же, как одевался Билл Монро, а в хеви-метал - как Ронни Джеймс Дио. В обеих формах сохраняется традиционный инструментальный состав и цеховая приверженность стилю".

В размышлении о знаменитой Black Magic Woman британского блюзмена Питера Грина в прославившей ее версии группы Santana Дилан пишет слова, суммирующие его понимание философии песни:

"Слияние слов и музыки в песне иногда называют химией. Но химия - наука и потому поддается повторению. То, что происходит со словами и музыкой, сродни алхимии, дикому, необузданному предку химии, полному безудержного экспериментирования и чреватому провалами в обреченных попытках превратить заурядный металл в золото. Люди пытаются превратить музыку в науку, но в науке один плюс один всегда два. Музыка, как и любое искусство, в том числе искусство любви, заставляет нас поверить, что один плюс один, при стечении обстоятельств, может равняться трем".

Источник: Русская служба BBC

Просмотров: 1152

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу



Добавить комментарий

Введите символы, изображенные на картинке в поле слева.
 

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

НАЙТИ ДОКТОРА

Новостная лента

Все новости