Борислав Струлев. Жизнь под звуки виолончели...

9 Ноября, 2010, Беседовал Геннадий Кацов

Борислав Струлев в ЭНЦИКЛОПЕДИИ РУССКОЙ АМЕРИКИ > > >

Борислав, за эти 15 минут, которые есть и у Вас и у нас, хотелось бы узнать историю Вашей жизни. Давайте начнем с дня рождения, места рождения, детства. Ну, а там уже, как получится.
Меня зовут Борислав Струлев. Я родился в Москве, 21 августа 1976-го года, в семье музыкантов. Мой дядя – Олег Анофриев, знаменитый певец и артист. Все знают его по «Бременским музыкантам» и по супер хитам.
Мой дед, Борис Гаврилович Струлев – первый исполнитель песен Соловьева-Седова, и то, что мы сейчас слышим на радио «Маяк» в России позывные – «Не слышны в саду даже шорохи» - это было первое исполнение и запись моего деда.
Он исполнял вместе с Соловьевым-Седым для наших бойцов, с танка, очень много песен.
Я родился в семье музыкантов. Моя мать пианистка, отец - певец. Мой прадедушка второй, по папиной линии, Максимиллиан Сергеевич Гликман – основатель российских железных дорог.
Это был тот человек, который дал Рахманинову вагон с роялем. Дед играл потрясающе, тоже на рояле, любил музыку. Эти люди очень много отдали в жизни времени именно музыке.
Конечно, когда я родился, вопросов никаких не было: я должен был быть певцом. И дело в том, что, как сапожник без сапог: консерватория, дома студенты, а для Борислава времени не хватает.
И уже семь лет, уже восемь, а я все бегаю и музыкой не занимаюсь.
Конечно, моя мама стала бить «SOS» и повела меня в простую, обыкновенную, районную музыкальную школу, где мы опоздали с набором на фортепиано, хотя это был самый близкий нам инструмент.
Все остальное было немного чуждо, как скрипка или виолончель, но дело в том, что мне 8 лет, а следующий год ждать набора – это уже 9 лет – очень поздно.
И, посмотрев на меня, директор музыкальной школы района Москвы в Отрадном сказал: «Борислав, у тебя есть две возможности: первая – это скрипка, а вторая – это виолончель. Если ты выберешь скрипку, то будешь заниматься и играть всегда стоя. А если выберешь виолончель, то будешь играть и заниматься, сидя на стуле».
С тех пор я выбрал, конечно, вот так банально, потрясающий, уникальный этот инструмент, который для меня, с тех минут, стал моим голосом и воплощением того или иного жизненного накопленного опыта, который я передаю через свою игру. Виолончель - это тот инструмент, который может выразить и бас, и баритон, и сопрано и.т.д. И, конечно, началась моя эпопея с занятиями на этом инструменте. И вся моя жизнь отдана до сегодняшнего дня этому делу.
Проучился в Центральной Музыкальной Школе, в самой великой школе для одаренных детей. Это специальная музыкальная школа, где был набор по 50, 60, а то и 100 человек на место, куда невозможно было совершенно поступить, но мы это сделали с моими родителями, которые отдали почти полностью на этом свою жизнь.
И я начал учиться, начал ездить чуть-чуть по России, представлять эту школу на разных сборах, на разных концертных площадках.
Со временем мой педагог, Мария Юрьевна Журавлева, привела меня в то время к гуру музыкантов, к человеку, который был директором Дома композиторов очень много лет, - к Тихону Николаевичу Хренникову.
Я к нему пришел, у меня была возможность ему поиграть. Он меня послушал, одобрил и дал две партитуры: Виолончельный концерт и свою сонату.
Для ребенка и ученика Центральной Музыкальной школы современной, такой советский язык музыки был невероятно большой сенсацией, потому что после обыкновенного репертуара перейти и вдруг прочувствовать и понять вот эту музыку, для меня, конечно, был физический и моральный шок.

Вы говорите в негативном смысле или в позитивном?
Нет, в позитивном. Я приобрел совершенно новый опыт и узнал другую сторону музыки, современную, в очень раннем возрасте, начиная с современного языка Тихона Николаевича Хренникова.
Занимаясь с моей мамой, бросив все, за 3 недели я поднял и концерт, и сонату. Мы пришли и поиграли. И с тех пор у меня была возможность, на фоне других учеников, стать артистом и ездить по всей России, где меня Тихон Николаевич представлял со сцены. Я имел возможность выступать с оркестрами.

Это были школьные годы?
Это были еще школьные годы. Объехав почти все главные филармонии, стал быть я замечен разными людьми. Началась, что называется, карьера в России. У меня было много разных телевизионных эфиров, разных концертов, регулярные выступления в Большом зале консерватории, в зале Чайковского и.т.д.
В этот момент я начинаю дружить с только что приехавшим в Москву из Иркутска, нынче моим другом, потрясающим гениальным пианистом и человеком - Денисом Мацуевым. И так получается, что мы едем с ним в уникальную поездку, по всему Дальнему Востоку. Проезжаем огромное количество городов, включая Магадан, Южно-Сахалинск, Комсомольск-на-Амуре, Читу, Благовещенск и.т.д.

Какой это год?
Это был 1991-й год. И, конечно, нас везут смотреть «Эйфелеву башню» в Магадане - мы встречаемся с тогда еще живым Вадимом Козиным, который нам поет. В валенках, на красном рояле играя, и.т.д.
С нами был, конечно, незаменимый, Святослав Игоревич Бэлза, который вел еще тогда, как раз, музыку в эфире. И мы, конечно, никогда не забудем эту поездку, до сих пор всегда с ним вспоминаем.
Ну, а после моего выступления в Большом зале консерватории с концертом Сен-Санса, играя с американским дирижером Джоэлем Шпигельманом, который приехал с внучкой знаменитого писателя Шалома Алейхема, и со знаменитой писательницей, которая написала бестселлер-книгу об Израиле Джоан Питерс из Чикаго.
Это была огромная такая лепта - американский визит. И они все присутствовали на моем концерте. Подошли к моей маме после и сказали: «Мы хотим пригласить, и думаем, что Ваш сын должен жить в Америке и учиться и.т.д.».
В 1992-м году, после концерта, мы передали кассету этого концерта Джоан Питерс, которая, уже вернувшись в Америку, совершенно случайно ехала в лифте, с легендой и знаменитым музыкантом, идеалом скрипки, - Исааком Стерном. Он принял ее у себя дома, послушал эту кассету, она настаивала. И он был одним из тех, кто пригласил меня в Америку.
Я получил приглашение на дебют с моей мамой в Кеннеди-центре от, в то время, президента Кеннеди-центра, а в будущем директора Всемирного банка Джеймса Д. Вулфенсона, и легендарного пианиста, ученика Владимира Горовица, Байрона Джениса, который также услышал мою видеокассету.
В то время, как раз 1992-й год - 1991-й конец, - приезд Ростроповича великого Мстислава Леопольдовича. И меня к нему ведут на встречу. Я ему играю и говорю, что у меня будет дебют, в то время, когда он уже был директором Кеннеди-центра, как дирижер оркестра национального в Вашингтоне.
И я еду на свой дебют, остаюсь в Америке. Я играю и иду специально на встречу к вдове Пабло Казальса и Юджина Истомина, Мартите Истомин-Казальс. В то время она была директором Manhattan School of Music – консерватории.
Я играю для нее, она меня принимает, и выделяет полную стипендию на обучение. Поэтому я вернулся в Нью-Йорк с моей мамой, которая взяла с собой только ноты. Две сумки и, практически, только какие-то надежды.
Благодаря Марине Струлевой, моей маме, потрясающему человеку, божественному музыканту, моему педагогу, которая со мной, всю жизнь, всегда партнер на сцене, мы проиграли очень много концертов по всему миру.
Благодаря ее невероятной воле и характеру моей бабушки, которая ее воспитала и имела невероятную совершенно энергетику, мы смогли, начиная с какого-то нуля, с нулевого знания языка, закрепиться в Нью-Йорке и начинать играть, путешествовать, ездить по всему миру: в Токио, в Колумбию, во Францию, в Италию, и играя в Америке.
Самое такое кульминационное, набор того, что я говорил, - это мой дебют в Карнеги-холле. Байрон Дженис, великий пианист, только вернулся на сцену после того, как он не играл 30 лет. Женой Байрона Джениса является дочка Гарри Купера, великого американского актера, и мы с ним играли на юбилей сонату Шопена.
Это было незабываемо, до сих пор, конечно.
И после 12 лет отсутствия в России, сейчас я гость у Дениса Мацуева на фестивале «Крещендо», поддерживающегося правительством России. Я гость на разных площадках, на разных сценах. Я приезжаю, и сейчас, за многие годы моей жизни на Западе, и некоей работы, которую я делаю в России, я сдружился со многими людьми: артистами, художниками, актерами, музыкантами. Я бы сказал, с великими именами, которые мы все хорошо знаем.
И пришел к выводу, что, конечно, помимо только классической музыки, виолончель в XXI-м веке должна обрести некое новое видение, звучание и возможности. Это то, что я тоже пропагандирую и делаю на фоне серьезных классических концертов. Я гость на площадках и музыкальных олимпах, там, где виолончель еще не появлялась.
Помимо того, что для меня есть музыканты и композиторы знаменитые, великие, которые пишут современные произведения, я также еще делаю очень много авангардных, интересных, джазовых проектов.

Вы считаете, что Ваша карьера удалась на Западе?
Я считаю, что карьера в каждом поколении, в каждом веке, да и ощущение этого слова, - оно абсолютно не растяжимо, и не опознано по настоящему. Рост музыканта абсолютно бесконечен, и пример великих музыкантов, моих партнеров, говорит только о том, что нужно работать, заниматься и вести свое время вперед.

Loading video...

Теги: Борислав Струлев, интервью, Русская Америка, Русский Нью-Йорк, Энциклопедия Русской Америки

Америка Сегодня - Новости США на Русском Языке

Лента новостей:

Восстановление пароля

Войти

Зарегистрироваться

Оценить материал

Вставить в блог

Вставить в блог

Еще читать в этом разделе

Борислав Струлев. Жизнь под звуки виолончели...

Вставить в блог

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу

Отправить другу

Борислав Струлев. Жизнь под звуки виолончели...

Добавить комментарий

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

Видео

НАЙТИ ДОКТОРА

Новостная лента

Бизнес-Директория