Вторник, 11 Ноября 2025

RUNYweb.com > КУЛЬТУРА > ТЕАТР,ОПЕРА,БАЛЕТ >

Прогон балета Большого театра на фестивале Линкольн-центра – святое преддверие. ФОТО

1 Августа, 2014, Вадим Халдей

Сцена из балета «Спартак» в постановке Большого театра на фестивале Линкольн-центра 2014г. Фото Марины Левицкой (Marina Levitskaya).

Ситуация с недавно завершившимися гастролями балета Большого театра на фестивале Линкольн-центра нетривиальна. С одной стороны – безусловный комерческий успех. Все до единого спектакли были проданы полностью и заранее. Довелось слышать, что пришлось сократить число билетов, выделенных для самого фестиваля. Это, конечно же, очень приятная новость, хоть на некоторых она отразилась негативно, о чем позднее. С другой стороны гастроли подверглась шквальной, хоть и, очевидно, тенденциозной критике, адресованной, в принципе, Григоровичу, часто беспочвенной, в целом бестактной, иногда бессмысленной. В общем, ситуация, когда публика и критика друг-друга просто не узнали в лицо.

Но сейчас речь не о том. Сверхвысокая популярность гастроли привела к тому, что ни на один спектакль попасть не удалось и пришлось довольствоваться впечатлениями от прогонов. И вот тут, из чувства благодарности, захотелось поразмыслить об уникальности атмосферы этого мероприятия. Прогон это потрясающая своей концентрированностью связка между репетициями и публичными представлениями. Репетиций много, да и спектаклей – не один. А вот прогон – дествительно, один одинешенек, и за время, отведенное для него, необходимо разрешить, практически, все потенциальные проблемы спектакля.

Сцена из балета «Спартак» в постановке Большого театра на фестивале Линкольн-центра 2014г. Фото Марины Левицкой (Marina Levitskaya).
Сцены из балета «Спартак» в постановке Большого театра на фестивале Линкольн-центра 2014г. Фото Марины Левицкой (Marina Levitskaya).

Почему он один? Да потому, что реалии современной театральной жизни не позволяют роскоши дополнительных прогонов. Театральные помещения не могут простаивать. Как только заканчивается один проект, непосредственно после заключительного представления, помещение должно быть освобождено. На следующий день въезжает следующий проект, днем – прогон, вечером – премьера. Как бы ни был отрепетирован спектакль, он должен быть привязан к конкретному помещению: полу, глубине сцены, кулисам, закулисью, свету, звуку, даже подсобкам и лестницам. И на все про все и существует один прогон. Таково его значение, и он диктует всем, занятым в спектакле, свои жесткие правила. Тем его отличие от репетиций.

Отличий от представлений для публики тоже хватает. Нельзя забывать, что через несколько часов после прогона состоится первое исполнение. Силы приходится использовать рационально. Здесь заметна разница между совсем молодыми и опытными исполнителями: у первых сил с избытком и меньше осторожности, у вторых – разумность в распределении нагрузки.

Ну и, наконец, на прогоне совершенно иная аудитория. Она менее наивна, более целеустремленна. Она профессиональна. В зале все разграниченно. Тут столы ведущих процесс. Там сидят художественные руководители. Где-то сотрудники цехов. Центр передних рядов отдан фотографам. Центр задних – операторам видеосъемки. Сбоку вразброс журналисты. Последние загадочны, как сфинксы, что у них на уме, скрыто профессионально – никто не додумается.

Все остальные сосредоточенны на том, чтобы результат был на пике эстетичности. Тут фотографов объеденяет какой-то зверский фанатизм. Столько надежды во взгляде! По сравнению с ними, остальные – просто сомы в затоне, ибо фотографы ловят священное мгновение. Ошибка в долю секунды – как Ватерлоо. Я на них даже не смотрю – их намного интересней слушать. Причем, съемка балета, особенно классического, звучит иначе, чем остальное. В драматическом театре или, скажем, в опере у каждого фотографа своя ритмическая фигура, результат их наложения – непредсказуем. А в балете – очень определенная повторяющаяся комбинация. Сначала, недолгий беспорядочный стрекот пристрелки. Потом – пауза, и в полной тишине один уверенный щелчек затвора. Потом музыка, грубо говоря, проходит квадрат, и на той же доле, хором в одну точку, все до единого – щ-щ-щ-щелк-к.

Сцена из балета «Спартак» в постановке Большого театра на фестивале Линкольн-центра 2014г. Фото Марины Левицкой (Marina Levitskaya).
Сцена из балета «Спартак» в постановке Большого театра на фестивале Линкольн-центра 2014г. Фото Марины Левицкой (Marina Levitskaya).

Так пару квадратов, если музыка позволяет, а потом сначала. Мощность интегрированной волны – колоссальна. За это я так и люблю это мероприятие. Оно сложное, необходимо не только быстро переваривать увиденное, но и догадываться о том, что скрыто до срока от всех милых нас. Нужно абстрагироваться от вынужденных остановок и корректировок, что действуют, как взмах серпа, от неожиданных изменений стратегии осветителей и ретранслируемых переговоров ведущих в звуковом фоне. Но радость соучастия в творчестве всегда незабываема.

Последним был прогон «Спартака». Этот балет для меня дорог тем, что мои личные ощущения ни ранее, ни теперь не совпадают с привычными и публичными, это какой-то совершенно мой балет. Музыка Хачатуряна прекрасна и мне как-то очень близка и понятна. Мне довелось успеть привыкнуть и полюбить старую хореографию Якобсона. И глубоко пережить новации Григоровича.

Мне понятна аллюзия к современным диктаторам в сценах с Крассом, импонирует ассиметрия хореографии, интересен прием, когда у двух героинь-антиподов – Фригии и Эгины – схожий элемент, поднятая прямая нога прижимается рукой, решен с противоположной целью. У Фригии это образ нежности, у Эгины – томление эротики. Балет мне видится не мученически героическим, а полным романтики. Я вижу даже некоторую параллель между Спартаком и Петром Шмидтом, более известным как лейтенант Шмидт. Оба образованные (о Спатаке так писал Плутарх, о Шмидте – более позднии источники), интеллигентные люди, оба вставшие во главе обреченного восстания. В случае Спартака, благодаря его стратегическому дару, продлившемуся около трех лет, в случае Шмидта – всего трех дней, и все для того, чтобы дать людям испытать счастье борьбы с тираном.

В этот раз «Спартак» порадовал меня более остальных спектаклей, так как в нем задействована яркая молодежь. Возможность увидеть в этом балете не премьеров, а молодых солистов Марию Виноградову и Дениса Родькина позволила как-то особенно ощутить тот самый романтизм – и ненависть к вечной тирании, и обреченность борца с нею, и преданность людям, и нежность к любимому – все то, что дает надежду в мире, практически, не изменившемся с античных времен.

А поскольку народ хочет знать своих героев в лицо, то в прогоне: Спартаки – Дениса Родькина и Михаила Лабухина, Фригии – Марии Виноградовой и Анны Никулиной, Эгина – Екатерины Крысановой, Красс – Владислава Лантратова, Гладиатор – Антона Савичева.

Теги: Lincoln Center Festival, Большой Театр

Америка Сегодня - Новости США на Русском Языке

Лента новостей:

Восстановление пароля

Войти

Зарегистрироваться

Оценить материал

Вставить в блог

Вставить в блог

Еще читать в этом разделе

Прогон балета Большого театра на фестивале Линкольн-центра – святое преддверие. ФОТО

Вставить в блог

Вставить в блог

Оценить материал

Отправить другу

Отправить другу

Прогон балета Большого театра на фестивале Линкольн-центра – святое преддверие. ФОТО

Добавить комментарий

0 комментариев

И Н Т Е Р В Ь Ю

Видео

НАЙТИ ДОКТОРА

Новостная лента

Бизнес-Директория