Оценить материал
Еще читать в этом разделе
Музыкальная династия. Интервью с Оксаной и Дмитрием Яблонскими
10 Января, 2008, Беседовал Алексей Осипов
Пианистка Оксана Яблонская с сыном Дмитрием. Фото из личного архива Оксаны Яблонской. © RUNYweb.com
После дебютного выступления пианистки Оксаны Яблонской в Лондоне, в легендарном Queen Elizabeth Hall в 1982 году, газета Daily Telegraph отмечала: "Яблонская принадлежит к такому типу пианистов, которые естественно, с легкостью достигают того, к чему стремятся другие музыканты всю свою жизнь".
Афиша концерта Оксаны Яблонской в Карнеги-холле. Фото из личного архива Оксаны Яблонской. © RUNYweb.com |
Она никогда не была «начинающей» пианисткой, а сразу покорила слушателей высоким профессионализмом, безошибочным чувством стиля, проникновением в замысел композитора и оригинальной — своей — трактовкой каждого произведения. Оксана Яблонская родилась в Москве. Училась в Центральной музыкальной школе при Московской Консерватории им. Чайковского в классе Анаиды Сумбатян (среди знаменитых ее учеников также Владимир Ашкенази). Позднее окончила Московскую консерваторию имени Чайковского по классу известного музыканта Александра Гольденвейзера. Несмотря на то, что Оксана стала известной на Западе после побед на таких конкурсах, как Marguerite Long-Jacques Thibaud (Париж), конкурс пианистов в Рио-де-Жанейро и конкурс им. Бетховена (Вена), пианистка была невыездной. И в 1977 году переехала в США. После ее первого выступления в нью-йоркском Карнеги-холле The New-York Times написала, что Яблонская «...была в СССР тщательно охраняемым секретом» и теперь «...Запад может наслаждаться искусством этой грандиозной пианистки».
В замечательного музыканта-виолончелиста вырос и сын Оксаны Яблонской – Дмитрий, теперь уже американский музыкант – виолончелист и дирижер. Он родился в Москве, в 9 лет дебютировал как солист, выступив с оркестром. С 1977 года продолжил учебу в Джуллиардской школе в Нью-Йорке (в которой мама много преподает, имеет звание профессора), а затем окончил Йельский университет. Как солист, выступал в лучших залах Европы, Америки, Азии. Пожалуй, более всего о мастерстве Дмитрия Яблонского, помимо многочисленных приглашений и похвал говорит то, что он удостоился чести играть на уникальном инструменте - виолончели, изготовленной руками великого Джузеппе Гварнери в 1726 году.
Джуллиард в ваших биографиях занимает особое место?
Оксана Яблонская: Пусть Дима отвечает. Он начал учиться в этой школе еще до того, как я начала там преподавать, через 6 лет. Я лишь скажу, что если бы я, уезжая из СССР, знала, что когда-нибудь буду преподавать в Джуллиарде, то вся бы моя эмиграция прошла бы легче в психологическом плане. Я ведь просто не могла мечтать об этом, даже преподавая в московской Центральной музыкальной школе, а потом в московской консерватории.
Дмитрий Яблонский: Во всем мире есть достаточно престижных музыкальных школ, но Джуллиард – это консерватория № 1 в мире. Многие молодые музыканты мечтают в нее поступить.
Оксана Яблонская: В Америке кто-то подошел к моему менеджеру и спросил его, мол, как Оксана Яблонская представляет себе свою жизнь в США. Агент переадресовал вопрос мне, и я сразу ответила, что хочу преподавать.
Почему?
Оксана Яблонская: Это традиция русской музыкальной культуры. Все великие музыканты на вопрос о роде их занятий, всегда с гордостью отвечали, что они являются профессорами той или иной консерватории.
Но ведь преподавание – это такое неблагодарный, можно даже сказать, черный труд, по сравнению с сольными выступлениями на сцене.
Оксана Яблонская: Пусть неблагодарно, зато благородно. С кого берут первый пример юные музыканты, кому они стараются подражать, от кого перенимают манеры игры? От педагога! Я вообще считаю, что для опытного музыканта передача опыта, знаний молодому поколению должна стать обязанностью.
И на Западе деньги играют не последнюю роль. С толстой пачкой долларов и музыкант способностей ниже средних может попасть в престижную музыкальную школу?
Дмитрий Яблонский: Я вот учился еще и в Йельском университете, в вузе, входящем в 10-ку самых престижных не только в США, но и во всем мире. Так вот никакие деньги не купят ваше поступление туда. Равно как не купите вы поступление в Джуллиард, Оксфорд, Принстон и т.п., если у вас нет способностей. Все это не просто вывески, не просто громкие названия, это традиция, выдержанная, как хорошее вино. Да, стоящая денег, но за обучение, а не поступление.
В начале прошлого века кумирами юных барышень были музыканты. Век сегодняшний поменял героев – на слуху у всех имена известных актеров и рок-певцов. Время гениев в классической музыке прошло?
Дмитрий Яблонский: Это вопрос, скорее, к Фрейду. У каждого поколения свои ценности. А классическая музыка жила и будет жить. Есть же среди нас сегодня музыканты, скульпторы, поэты, значит человечество, пусть и не основной своей частью, не дает им умирать.
Оксана Яблонская: А самые главные ценности все равно остаются – семья, дети, материнство.
Оксана Яблонская на одном из своих концертов. Фото из личного архива Оксаны Яблонской. © RUNYweb.com
Балерине для поддержания формы требуется несколько часов в день проводить у балетного станка. Музыкант должен часами каждый день музицировать и играть гаммы. Не жалеете, что какая-то часть вашего личного времени была потрачена не на выступления в залах, а на репетиции?
Дмитрий Яблонский: Иногда мне нет проблем с тем, чтобы решить, что в данный момент времени гораздо важнее и интереснее отправиться на лыжную прогулку или рыбалку, нежели играть гаммы. Музыкой ведь можно заниматься еще и мысленно. Чушь, когда от вас требуют ежедневных многочасовых занятий, говоря вам, что иначе лучше музыку бросить. Можно ведь заниматься и круглосуточно, но все равно не добьешься искомого результата.
Умение слушать музыку – это тоже талант?
Оксана Яблонская: Если говорить о музыкантах, то вот я, например, когда еду на концерт, всегда прошу выключить в автомобиле радиоприемник. Мысленно я занимаюсь музыкой не меньше, чем за роялем. А если человек просто не любит музыку – то не его это хобби, ничего страшного. У него свои, у меня свои: обожаю собак, люблю походы по ювелирным магазинам, в свободное время не прочь покопаться в саду. Да, музыканты «платят» за то, что мы занимаемся музыкой, даже не смотря на то, что в те же советские времена быть музыкантом было невероятно престижно. Платят тем, что музыка всегда в их головах, чем бы самым повседневным и рутинным они не занимались. Я знала об этом всегда, и по приезду в Америку спросила Диму, а не хочет ли он заниматься чем-то другим. Дима ответил, что бизнес-адвокатура-банки ему невероятно скучны, потому что в голове – только музыка. И кто знает, может быть, это все-таки лучше, чем, если бы в голове крутились эпидемии и болезни, как у врача, или убийства и ограбления, как у адвоката.
В 99% случаев не ребенок решает записаться в музыкальную школу, а родители отводят его туда. Как вы относитесь к процессу принятия такого решения?
Оксана Яблонская: Лишь процитирую своего сына, кстати, отца двух детей и даже дедушки. Как-то он сказал, что самое главное, чтобы дети были заняты. В его случае было как, наверное, должно быть в семье музыкантов: в возрасте 10 месяцев спел «Чижик-пыжик», потому я ему показала – хочешь играть на виолончели? – и он начал играть. Дима – моя гордость: играет, дирижирует, в совершенстве владеет 7 языками, потрясающий отец и сын. Но бывает дети, которых родители мучат музыкой. Да, занимать детей надо, но, вполне возможно, у них совсем другие таланты, не музыкальные. Вот Димины дети не играют на музыкальных инструментах, хотя он их учил. Внучка как-то отрезала: «Не все должны быть музыкантами».
Дмитрий Яблонский: Дочка прекрасно играла на виолончели, рояле и гобое, но вдруг пошла в самую знаменитую кулинарную школу. Ей сейчас 21 год, и она шеф-повар в знаменитом нью-йоркском отеле Ritz. Адская работа – нужно вставать в 3 часа утра. Она выбрала это. А сын хочет стать хирургом. Хотя занимался в Джуллиарде по классу фортепиано. Но тоже сделал свой выбор.
Оксана Яблонская: Все мои надежды на правнучку. В Нью-Йорке ее 4-месячную принесли в коляске на мой концерт, и все 2 отделения она не спала, не плакала и внимательно слушала. Иногда она начинает плакать, я тут же сажусь за рояль и играю Моцарта, крошка тут же улыбается.
Пианистка Оксана Яблонская с сыном Дмитрием. Фото из личного архива Оксаны Яблонской. © RUNYweb.com |
Эмиграцию провинциального музыканта из СССР в 1977 году можно было бы оправдать в те годы желанием явить свой талант миру. А что двигало вами, москвичкой, известным уже тогда музыкантом, педагогом столичной консерватории?
Оксана Яблонская: Для советского порядка у меня было все более чем хорошо: масса концертов, преподавательская деятельность. За границу не выпускали, разве что в страны Восточной Европы. Не выпускали и по национальной принадлежности, и потому, что я не была членом партии, и потому, что не стучала в органы. Не стояла я и с протянутой рукой, так что моя эмиграция была продиктована не соображениями материального толка. В самых первых интервью после приезда в США меня всегда спрашивали, является ли мое решение об эмиграции политическим актом. Отчасти оно таковым было, но, в основном, я эмигрировала из-за Димы. Я хотела, чтобы у него была свобода выбора, чтобы он сам решал, где жить, чем заниматься. Просто слишком устала я тогда от решений, принимаемых за меня и без меня: филармония – это произведение играть нельзя, министерство культуры – Яблонская не может принять участие в фестивале, т.к. она больна…
XXI век с его техническими новинками внес изменения в мир классической музыки? Вполне возможно, что нет уже необходимости отправлять ребенка в музыкальную школу. Достаточно лишь купить специальную обучающую компьютерную программу – и новый Рихтер явит себя миру.
Оксана Яблонская: Здесь не все однозначно, есть и положительные качества технического прогресса, но и есть и отрицательные. Я – из категории последних романтиков, понимающих, что молодое поколение с компьютером на ты, и прибегающих к посторонней помощи, если нужно отправить e-mail. Я не против того, что помогает технической стороне вопроса, например, когда нужно найти в Интернете, какую-то информацию, но преподавать на расстоянии посредством Всемирной сети, когда ученик, например, в Токио, а педагог в Нью-Йорке, и общаются они через компьютер, то тут мне этого никогда не понять.
Дмитрий Яблонский: Сегодня утром я обнаружил, что мне нужна нотная запись одного произведения. Чтобы я делал лет двадцать тому назад? Сначала пошел бы по магазинам. Допустим, не нашел бы нужные ноты. Пришлось бы звонить куда-нибудь за границу, заказывать и ждать неделю, а то больше, когда ноты придут почтой. А что сегодня? Несколько щелчков компьютерной мышкой, и искомое оказалось в ящике моей электронной почты. Так что судите сами…
Значит, скоро стоит ожидать такую машину, вложив в которую ноты, виолончель и смычок, мы сможем наслаждаться великолепной игрой?
Дмитрий Яблонский: До сих пор происходит так, что профессиональным музыкантам по очереди дают одну и ту же скрипку, и один и тот же смычок. Какая-то тайна, но в руках одного музыканта скрипка звучит, заставляет плакать, а в руках другого инструмент не звучит.
Оксана Яблонская: Звук – это душа, это персоналия. Можно очень быстро научить играть человека на том или ином музыкальном инструменте, хотя, как я считаю, техника игры – это элемент врожденный, богом данный. А вот научить красивому звуку почти невозможно. Равно как нельзя научить умению слышать и понимать музыку. Кстати, ничего в этом страшного нет. Все мы разные: один равнодушен к цветам, второго совершенно не волнует, насколько красивы звезды на небе. Вот у меня любимые собачки. Случись с какой-нибудь из них что-то, мне кажется, я сама умру вместе с ней. Вот так вот и разные музыканты и на сцене: один свои чувства выражает игрой, другому эти чувства неведомы.
Дмитрий Яблонский: Мне кажется, что говорить о музыке должны писатели и поэты. А музыканты должны музыку творить.
© RUNYweb.com
Добавить комментарий
0 комментариев