Оценить материал
Еще читать в этом разделе
На стыке Востока и Запада
28 Августа, 2004, Исаак Вайншельбойм
Картина художника Рубена Борэ
Что вдаль меня по звездному мосту/ Умчат в Венецианскую лагуну.
Ольга Збарская
Постоянные посетители ЭКСПО - ежегодной международной выставки изобразительного искусства в знаменитом Джавитс-Центре на берегу Гудзона - и особенно те из нас, кому близки интересы творчества и судьбы художников иммиграции, не могли не обратить внимания, что вот уже восемь лет подряд в этом грандиозном биеналле, в котором участвуют художники более шестидесяти стран, успешно представлен Рубен Борэ.
В большом боксе выставочного центра, в котором экспонируются картины Борэ, всегда царит оживление. Около больших полотен толпится народ. Над всеми возвышается живописная фигура художника с профилем римского патриция, который охотно и интересно отвечает на вопросы поклонников. У столика артдилеры ведут переговоры с неизменным помощником и менеджером Эдуардом. Многие из них - давние партнеры и заказчики Рубена Борэ.
Неудивительно, что художник не может назвать всех коллекций и собраний, в которых находятся его картины - пришлось бы долго перечислять. И все же... Большое полотно работы Борэ украшает кабинет мэра Нью-Йорка. Это единственная картина представителя нашей общины в столь престижном собрании видных американских художников. На всю жизнь запомнилась Рубену Борэ встреча с Любавичским Ребе, которому он подарил его великолепный портрет. Принимая с благодарностью подарок, Ребе сказал художнику: «Чем больше будешь работать, тем больше будет помогать тебе Б-г».
Особое место в творчестве художника занимает тема веры отцов, древней истории, возрождения духовных ценностей, сюжеты из жизни народа - весь обширный цикл картин, который принято называть иудаикой. Из этой большой серии трудно выделить наиболее значительные произведения, но нельзя не упомянуть этапные работы, которые завоевали признание уже с первых выставок Борэ в Америке. Он сразу заявил о себе как о художнике со своей разнообразной тематикой, своей манерой и своим стилем.
Эпические полотна «Моисей и Скрижали Завета», «Моисей и Фараон» поражают не только величием образа патриарха, но и живописной лепкой персонажей и каждой деталью строго взвешенной композиции. С каждой новой вещью этой серии колорит становится сложней и глубже. Наивысшего расцвета колорита художник достиг в натюрмортах «Тора» и «Старинные свитки из Бухары». Такое впечатление, будто цвет рождается, как живая плоть, будто он исходит из глубины холста или из самой Торы... Тональность время от времени то густеет и излучает сияние, то словно покрывается вуалью. Краска «живет» и даже пульсирует. Как этого добивается художник, он и сам объяснить не может.
- Живопись - процесс очень импульсивный, - говорит Рубен Борэ и добавляет, - она зависит от настроения в период создания вещи и от сюжета. Вид старинных свитков Торы в Бухарских синагогах вызывал у меня мистическое волнение. Может быть, поэтому фактура живописи натюрмортов со свитками не повторяется в других вещах.
Иного колорита потребовала уникальная по сюжету картина «Кадиш», изображающая обгорелый пергамент с текстом заупокойной молитвы. Новое цветовое решение и более строгая композиция в этапной картине Борэ «Сойфер - переписчик Торы». В полотне седая мудрость и истинная вера дышат кроткой тишиной. Благородное и красивое лицо Сойфера не знает ни скорби, ни горечи, ни тревоги, ни усталости. С утра до вечера, день за днем, месяц за месяцем выводит он сильною рукой, осторожным пером букву за буквой, слово за словом, стих за стихом.
В чуткой тишине Сойфер ведет нескончаемый разговор со Всевышним. Сколько раз он был Давидом, побеждающим Голиафа, сколько раз страдал вместе с рабами Египта, сколько раз он умирал от жажды в Синайской пустыне, страдал и ликовал вместе со своим народом. Сегодня его лицо озарено стыдливой радостью, возможно, он пишет о любовном томлении Соломона, о его непревзойденной Песне Песней. Натюрморты со свитками Торы и «Сойфер» образуют главы одной поэмы.
Есть у Борэ пейзаж «Окраина Хайфы», картина, рожденная в результате поездки в Израиль. Пейзаж строгий, без символики, тесно примыкает к серии иудаики по духу. Старые деревья - образ седой старины, но не только. Художник сумел передать то душевное волнение, которое испытывает каждый, впервые ступивший на Святую землю.
На одной из экспозиций Борэ в ЭКСПО он выставил картины только на сюжеты городских пейзажей Парижа и Венеции без работ на тему иудаики. Я всегда считал, что значительные произведения рождаются, когда счастливо совпадают два начала - талант и душевный порыв, Я понимал, что увлечение новой тематикой - естественное стремление каждого крупного художника, Я не могу сказать, что художник совершил насилие над своим «я». Новый цикл бесспорно по-своему хорош - картины жизнерадостные, звонкие, яркие, но все же... Меня смущало то, что новое увлечение, казалось, противоречит творческим корням художника.
Борэ - выходец из старинного рода Бухарских евреев. Его ранние способности были замечены и оценены в Художественном училище. Основательную подготовку он получил в Ташкентском театрально-художественном институте. Это было плодотворное для института время, когда вековая восточная школа обогатилась влиянием крупных мастеров европейской школы - П.В. Кузнецова, К.С. Петрова-Водкина, Р.Р, Фалька. Синтез традиций Запада и Востока сформировал индивидуальный стиль и манеру Рубена Борэ.
Я поделился с художником своими сомнениями:
Рубен, чем объяснить Ваше увлечение мотивами пейзажей Парижа и Венеции, и новизну Вашей палитры? Вы ведь росли в традициях Востока и являетесь воспитанником среднеазиатской школы искусства. Вы достигли значительных успехов в Вашей индивидуальной манере в большом цикле иудаики. Можно было ожидать, что будете развивать успех и останетесь верны собственной стилистике. Можно ли отказаться от таких живительных корней?
Тема Парижа, Италии, особенно Вененции, неисчерпаема. Она питала творчество каждого художника, который хоть раз там побывал. Кто из нас в жизни за железным занавесом не мечтал о Париже, Флоренции, Венеции? Мои работы об этих местах - естественная реакция знакомства с городами той давней мечты. Мой путь в иммиграцию лежал через Париж. Я до сих пор не исчерпал в своем творчестве впечатления того счастливого времени. Мне пришлось пересмотреть свою палитру, и я все еще продолжаю искать новые цветовые решения, стремлюсь показать свой Париж и поделиться чувствами, которые у меня вызывает Венеция. Насколько мне это удалось, судить не мне. Я отдаю себе отчет, как популярны эти темы у художников и как опасно повторение. В Париже я ищу близкие мне мотивы, а в Венеции - скромные уголки, которые отвечают моим эстетическим пристрастиям, и в которые я могу привнести свою тональность. Что касается еврейской тематики, Вы задели чувствительную струну. Цикл мною не завершен, и я к нему время от времени возвращаюсь. Это вечная тема, как вечна сама Тора.
Теперь я должен вернуться на ЭКСПО и к более ранним экспозициям там же. Мы уже отмечали, что пейзажи Парижа и Венеции выставили многие художники разных стран. Справедливости ради следует заметить, что были среди них картины высокого художественного уровня. Поэтому было так любопытно наблюдать за своеобразным художественным турниром, словно присутствуешь на конкурсе скрипачей, когда каждый музыкант исполняет одни и те же «Каприсы» Паганини. Борэ выглядел явным фаворитом по контрактам и интересам зрителей. Что же выделяло картины Борз в ряду таких же сюжетов? Парижский цикл его отличает собственная манера и стилистика, образное решение каждого сюжета. Париж, как известно, богат красивыми двориками, переулками, кафе, фасадами старых особняков, и каждый мотив просится на полотно художника. Борэ такой прием не удовлетворяет, и он находит неожиданное решение. В реальный уголок старого Парижа он органично включает узнаваемый плакат Тулуза Лотрека, Эрнеста Кобсон, Шерет - известных художников девятнадцатого века, и создает теплую атмосферу и эффект присутствия. Каждое полотно Парижского цикла можно назвать картиной в картине.
Венецианскую серию художник назвал «Венеция в тени». Название не следует понимать буквально. Художник избегает популярных мотивов. Он находит красоту романтики в скромных уголках. Борэ демонстрирует тонкое владение светом и тенью. Одним точно найденным бликом на теневой стене старого дома он создает поэтическое настроение. Глядя на причудливую игру света и тени, кажется, что освещение вот-вот изменится, как это случается, когда нежное утро становится ярким днем. О живой воде в тихом канале хочется не рецензии писать, а стихи. Но это, увы, мне не дано.
© RUNYweb.com
Около 13 тысяч работников американских автозаводов в пятницу прекратили собирать автомобили и вышли на пикеты. Профсоюз работников автопрома объявил одновременную забастовку на General Motors, Ford и Stellantis....
Картина художника Пабло Пикассо под названием Femme a la Montre выставлена на аукцион Sotheby's, который состоится 8 и 9 ноября в Нью-Йорке. По мнению экспертов, портрет 1932 года может быть продан за более чем $120 млн
Исполнители из бой-бенд 'NSYNC решили записать первую более чем за 20 лет песню. Об этом сообщил солист коллектива Джастин Тимберлейк. Песня под названием Better Place войдет в лист саундтреков мультипликационного мюзикла...
Свитер покойной принцессы Дианы с одной черной овечкой среди множества белых продан на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за $1,14 млн. Организаторы аукциона изначально оценили исторический свитер в $50-80 тыс...
72-летняя Шоуни Чассер из Майами прожила почти два десятилетия в доме, который сама построила на большом дереве. Проблемы начались с 2015 года, когда соседи стали регулярно жаловаться на незаконность постройки и ее потенциальную опасность....
Первый в истории русской иммиграции в Америке общинный мемориальный дом «Лисовецкий» – это место, где в скорбную минуту ухода родного человека, вы будете обеспеченны самой добросовестной помощью на родном языке
Профессиональная видео-съемка и монтаж видео. Телефоны: 1(518) 365-1460, 1(518) 365-3907; e-mail: olegasaulenko@gmail.com
Добавить комментарий
0 комментариев