-->
Пятница, 13 Декабря 2024
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Loading video...

Съемка 18 октября, 2012 г.

Борис, приветствую Вас! У Вас есть 15 минут, чтобы Вы рассказали о себе. В Энциклопедии всем дается 15 минут на собственную историю, на биографию. Я рекомендую обычно начинать со дня рождения, места рождения, года рождения, если это удобно, поскольку за 15 минут можно немало успеть рассказать, до сегодняшнего дня. 
Сам факт моего рождения определил мою судьбу, мою профессию, мою жизнь, весь жизненный путь определил. Потому что я родился в Москве, на Арбате, в род. доме № 1 имени Грауэрмана, у ресторана «Прага». В этом доме родились, по-моему, все актеры Москвы: там и Ефремов, и Андрюша Миронов,  Ширвиндт Саша... Там родился великий Булат Окуджава. Ну, а когда я появился на свет, я долго очень молчал, и фельдшерица стукнула меня по заду. Так заорал, так заорал на весь родильный дом, что доктор, стоящий рядом, сказал: «Ну, и артист». Вот и все. И пошло, и поехало.

Вам уже было никуда не деться.
Никуда. 1930-й год, 16 октября. 

16 октября? Так мы Вас поздравляем, сегодня 18 октября!
Спасибо.

Немного о Ваших родителях?
Папа – журналист, работал в газете «Гудок», ну, Вы знаете, что это была за газета.

В то время – очень известная. Особенно, по журналистскому составу.
Мама – портниха. Потом она была великой портнихой, модисткой, но тогда она была только начинающей портнихой. Папу перевели в Ростов, в газету «Машиностроение», а потом он был еще и спец. корреспондентом газеты «Известия» там же. В Ростове (я просто по тем фактам, которые дали мне толчок по этому делу) в это время строилось знаменитое ростовское театральное здание, которое партия и правительство решило открыть с такой помпой! Поэтому взяли студию Юрия Александровича Завадского, всех их прислали в Ростов, они там до войны уже и остались работать. 

Можете себе представить, приехали: Марецкая, Мордвинов, Плятт, Абдулов… И в Ростове были: Леадор, Шатуновский, Левицкий – какие актеры! Мама была портнихой в этом пошивочном цеху. И я, конечно же, сидел в этом зале этого огромного театра. Я просмотрел почти все репетиции спектаклей тех времен. 

Вот уже – это следующий шаг. Потом война. Папа – заместитель редактора фронтовой газеты Волховского фронта, всю войну прошел с этой газетой. Мы с мамой – в эвакуации. Там преподаватель литературы нашей школы организовал драмкружок. И в старенькой церкви, какой-то ужасной, где висели сосульки, мы репетировали. И одна из первых моих ролей – это «Бедность не порок», там Тришка какой-то есть, он бегает все время… Вот это еще один шажок. Потом, вернулись из эвакуации.

А где Вы были в эвакуации?
В эвакуации – село Карагай, Пермской области, Карагайского района. Очень далеко, но, между прочим, очень хороший кусочек жизни. Это, если бы было время, можно бы было рассказать. Дальше, приезжаем в 1944-м году. Ростов еще горелым пахнет, его только-только освободили. Мама ведет меня во Дворец пионеров и школьников, благо, это через дорогу было, и в драмкружок она приводит меня. Нет, но я был и в балетном, и в авиационном, где я только не был. Но, конечно, драмкружок, Любовь Георгиевна Черненко, руководитель. У меня уже был такой бас, потому что мне было уже 15 лет. И я играл… 

Первая моя роль была – Людоед. Я играл людоеда, причем, с очень опасной песенкой. Меня вывозили, в коляске такой, – молоденький такой людоедик, который пел: «Так всякий кот сюда придет, и будет кот мутить народ». Это в 1945-м году. Потом Скалозуба я играл, потом Бориса Годунова – кусочки там, отрывки – в пушкинском вечере. В 1948-м году худенький еврейский мальчик поехал в Москву поступать, можете себе представить, этот год – 1948-й. Убит великий Михоэлс, все начинается: закрыт еврейский  театр, закрывают Коонен и Таирова – Камерный театр. Я поступаю, я подаю во все театральные училища, какие только есть, и везде дохожу до 3-его тура. Потом находится какая-то причина, и мне говорят, почему я не подхожу. Но, и это счастье: я попадаю, подхожу по всем 3-м турам в училище, театральное училище при театре Драмы, под руководством Николая Павловича Охлопкова. Тогда – это театр Драмы, сейчас это – театр Маяковского. 

Вот, это счастье было мое. Там еще на стульях прибиты были бирочки, где было выбито: «Студия Мейерхольда». Это бывшая студия Мейерхольда. Преподавали, такие педагоги (из МХАТА, кстати), как Владимир Васильевич Готовцев, руководитель нашего курса, мхатовец, хотя это при Охлопкове было. Но дело не в этом. 8 лестниц нужно было пройти, подняться, и мы находились за кулисами, где ходили: Свердлин, Ханов, Бабанова, до этого – Раневская была в этом театре. Лукьянов, Талмазов, - это было что-то невероятное! Из нашего училища вышли: Женечка Лебедев, Вера Васильева, Боря Рунге. Ну, в общем, это - самые лучшие годы моей жизни, эти 4 года при этих людях, рядом с этими людьми. Потом уже сложнее.

Вы закончили училище до смерти Сталина?
Да, в 1952-м году. Нас закрыли в 1950-м, но это долгая история. Нас закрыли, потом объединили с ГИТИСом, я продолжил учиться в ГИТИСе, потому что было закрыто училище в связи… Охлопкова хотели… Да…

Следующий этап – меня берут… Вообще, страна еще ТА… В 1952-м году папу исключают из партии, выгоняют из всех газет, потому что он написал статью в «Известиях» о Волго-Донском канале. В этой статье была такая фраза: «Такой энтузиазм был, такого рода, что даже ЗЭКи строили его с большим желанием». И его – все, ночью, в 2 часа его выгнали отовсюду. А я в это время окончил институт, и руководитель курса меня рекомендует режиссеру вновь созданного театра – театра Центральной группы войск Советской Армии, с базировкой в Бадене под Веной. Вот, там - исключают, а тут - меня за границу. 

Дальше. Нейтральная Австрия – нас выгоняют, мы в Будапешт, в Будапеште – час Х, это знаменитое восстание будапештское. Все, уезжаем. И я приезжаю к папе и маме в Ростов, естественно. Они меня берут в театр: раньше театр Комедии, потом театр Горького.

А они не вернулись в Москву из Ростова, родители?
Нет, они там так и остались. Папа остался там. Потом он был секретарем маленькой газетенки «Волго-Донской канал». Волга-Дон. На чем он погорел, там он и стал ответственным секретарем. Мама продолжала шить. Вот в этих театрах в Ростове, я играл очень много, я играл все. Вообще, вся моя жизнь… Когда пишут что-нибудь, там, «большой», «великий» - это ерунда все. Я просто трудяга. Я всю свою жизнь работал. Это мне дала моя мама. Я видел ее спину, когда я приходил из школы, я видел, как она, согнувшись, сидела за машинкой «Зингер» и строчила. 

Это была труженица великая. Мы в эвакуации выжили тем, что она шила и мы могли… И потом, она зарабатывала хорошо, она была модисткой, у нее шили все жены профессоров ростовских. Ну и папа – тысяча ранений, вся грудь в орденах, он всю войну прошел. И поэтому, я считаю, если уж я чего-то достиг в этой жизни, то достиг просто потому, что я работал, я трудился. Работал с великолепными мастерами. Сейчас их перечислить невозможно. Но режиссеров перечислю. Это: Гига Лордкипанидзе, это – Сандро Товстоногов, сын Георгия Александровича, это Никитин – очень много интересных. Не говоря об актерах. Меня окружали, особенно женщины, мои партнеры были – великолепнейшая партнерша – я имел счастье работать с такими двумя, я считаю, великими романтическими актрисами, моими партнершами были: в театре Грибоедова - Ариадна Шенгелая, ну, «Гранатовый браслет», «Евгений Онегин»; а здесь я встретился с Леночкой Соловей, в театре «Блуждающие звезды»

Давайте перейдем теперь к эмиграции. В каком году Вы уехали, и что послужило причиной.
Началась гражданская война… Перед самой гражданской войной в Грузии, когда Гамсахурдия, все вот эти вот дела, моя супруга – тут я не могу не сказать, что самое главное достижение творческое моей жизни – это моя Светочка. Потому что, более 40 лет мы уже живем, и она дает мне возможность заниматься своим делом, какие бы ситуации не были. Особенно в иммиграции. Она была зам. Директора театра по гастролям и по выполнению плана. Великолепный специалист! И одна из журналисток Мериленда, Ася Рахленко, написала о том, что с такой женой можно пойти не только в разведку, но и в иммиграцию. Я подтверждаю это. Потому что, если бы не она, я бы не мог этим заниматься.

Когда Вы приехали сюда?
В 1991-м году. И ни одного года я, ну, может быть, только первые полгода, я все время занимался своей профессией. В 1992-м году меня берут на «Голос Америки», я там почти 7 лет работаю, причем на смене: в 12 начинаю и в 6 заканчиваю. В Москве мои приятели хохмили: «С чего начинается Родина? – С голоса Бориса Казинца». Разница в 8 часов – в 8 утра они меня слушали там. 

Потом Саша Журбин организовывает театр «Блуждающие звезды». Я заканчиваю в 6 часов, в 7 часов я сажусь в автобус, 4 часа еду в Нью-Йорк из Вашингтона, репетирую здесь в подвалах, где мы только не репетировали, боже мой! Но, какая это была счастливая пора с Сашей Журбиным. Потом я уезжаю, Светочка меня там встречает на машине, у нее уже была машина, везет меня на «Голос Америки». И вот такая круговерть. Потом я был в театре, меня пригласили – великолепный театр, я думаю, один из лучших театров русских в иммиграции, это театр канадский, монреальский, театр имени Л. Варпаховского. Анечка Варпаховская и Зискин, они создали великолепную ассоциацию русских артистов. И туда они приглашали и Марцевича, он играл там, и Майю Менглет. И я там, в четырех проектах – она меня приглашала. На английском языке в Вашингтоне я 4 года играл у Андрюши Бабеля, это внук Исаака Бабеля. Он и Паата – грузинский наш актер, тоже великолепный. Они создали полу-пантомимическо-драматический какой-то театр, совершенно феноменальный. Я там Тоцкого в «Идиоте» играл, доктора в «Мнимом больном». Потом я создал свой театр, который сначала назывался «Надежда», ну, потому что, будет, не будет, - не знаю. Потом ребята сказали: «Нет, это будет вторая «Табакерка» - ТБК (Театр Бориса Казинца).

 Теперь он называется «Театр Русской Классики», в Вашингтоне. Но это не только русские пьесы, 17 лет он существует. Мы Чехова ставили, Островского, Шукшина, Леню Филатова.

Вы каждый раз в разных помещениях ставите?
Да, где дешевле. Где дадут репетировать подешевле. 

Вы по-английски ставите?
Нет, на русском языке, это русский театр. Здесь в Нью-Йорке играл, в СТЭП театре. То есть, 20 лет труда, и, когда я говорю о том, что я все время занимаюсь своей профессией, то многие не верят. А чего не верить, у меня такое количество записей, что есть доказательство тому, что я 20 лет не зря живу, мне так кажется. И это все за счет моей жены, за счет моей трудоспособности, я не говорю талант, это все ерунда. Таланты – талантами, нужно просто работать. Очень многие актеры, приехавшие сюда, к сожалению, не нашли себя и не смогли, так сказать, продолжить.

Борис, последний вопрос – он традиционен. Вы – счастливый человек?
Да, конечно, причем, я думаю, что это счастье не такое эфемерное. Я счастливый потому, что я всю жизнь работал. Я 62 года на сцене. В 1950-м году, впервые, вышел у Охлопкова в «Гамлете», в котором играл великий Самойлов еще, а я там играл какие-то маленькие эпизоды.

! Данный текст интервью является дословной распечаткой видеоинтервью. Авторская лексическая основа сохранена без изменений!

Борис Казинец

Борис  Казинец - Актер Борис Казинец
  • Род занятий:актер
  • Год рождения:1930
  • Приехал в США в:1991 г.

Краткая биография:

Казинец Борис Михайлович - заслуженный артист Грузии,  народный  артист Грузии, лауреат  многих   премий.

Родился в октябре 1930 года в Москве, в семье журналиста и портнихи.

В 1948 г. поступил в Московское Театральное Училище при театре Драмы (ныне Театр им.  Маяковского ) на курс В.В. Готовцева, которое в 1950г. было закрыто вместе с училищем Еврейского , Камерного театров. В 1950г. подолжил учёбу уже в Государственном Институте Театрального Искусства. В 1952 г. по окончанию института был приглашён в труппу Театра Сов. Армии ЦГВ (Австрия, Венгрия, Чехословакия),   где работал до подписания договора о нейтралитете Австрии.   

С 1955г. работал в Театрах Ростова на Дону, Перми, Минска, Рязани и с 1964 г. в Тбилисском Русском драмтеатре им А.С. Грибоедова. В Тбилисском Театральном Институте им. Ш . Руставели  вёл  курс актёрского мастерства и сценической речи. 

В 1991 году в дни гражданской войны в Грузии вместе с семьей выехал в США в творческую командировку на три месяца и остался навсегда.

С 1992 по 1999гг. работал диктором русской редакции ''Голоса Америки'', активно работал в театрах ''Блуждающие звёзды'' (Нью- Йорк) , Театр им. Л. Варпаховского (Канада) , Студия-Театр им. Станиславского (на английском языке) (Вашингтон),  Стептеатр. В 1993 году создал театральный коллектив "Театр классики''. 
 
За годы творческой жизни сыграл более двухсот ролей, множество концертных програм на эстраде и на телевидении. Работал с такими выдающимися режиссёрами, как  А . Эфрос , П. Штейн , Г Лордкипанидзе , Г. Жордания, Сандро Товстоногов , В. Гинзбург.  

Интервью и статьи:

Ссылки: