-->
Пятница, 13 Декабря 2024
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Loading video...

Съемка - январь 2012

Михаил, 15 минут у нас есть. Ваша биография за эти 15 минут. Давайте начнем: день рождения, место рождения. С самого начала.
День рождения – 9 февраля, 1956-го года. Место рождения – Волга, город Саратов, где я и прожил, наверное, большую часть своей жизни, пока еще. А дальше, став химиком, химиком поработал, но был совращен радийщиками, попал на радио, далее были газеты. Газеты – это, наверное,…

Давайте мы будем постепенно. Какой институт?
Окончил Саратовский Государственный Университет имени Николая Гавриловича Чернышевского, по специальности химия. Химия, наверное, была бы более разумным сегодня решением, поскольку я занимался крекингом нефти, а это, как оказалось потом, важнее, чем журналистика.

А Ваши согрупники, они сейчас…
Согрупники – они, в большинстве своем, остались химиками, многие ушли в преподавательскую работу, а многие, когда наступила перестройка, побросали химию и ушли в бизнес. У кого-то он связан с химией, у кого-то – нет.

Насколько я понимаю, это семидесятые годы, институт?
Ну, если я в 1956-м году родился, в 1963-м пошел в школу, в 1973-м ее окончил и в 1978-м, соответственно, окончил институт.

После окончания университета?
Вот, после окончания университета пригласили в аспирантуру, и я, было, туда собрался. Потом - дружба с людьми, уже к тому времени зараженными литературой, словом. Она сослужила – не знаю – плохую, не знаю – хорошую службу, но я оказался на саратовском радио. Поработал сколько-то на радио, и позвали в газету – молодежную. В газету, где я…

Вы, после окончания университета, должны были отработать года три.
Я и отработал. Не три, но, два с половиной. Отпускать не хотели, поскольку, мы считались молодыми специалистами. Такими крепостными того заведения, куда попали. Но вот, настоял и, поскольку, тогда уже болезнь – журналистика, внутри, она стала развиваться, и… позвали на радио. После радио ушел в газету. Молодежную газету, опять же в саратовскую, где проработал очень много лет, и о которой у меня самые добрые воспоминания. Больше мне никогда не приходилось работать среди таких хороших людей, таких профессиональных людей. Всякий журналист провинциальной газеты, в те времена, стремился стать собкором. Потому что давали, во-первых, черную «Волгу», квартиру и свободу. Вот так получил я все это сразу, в городе Астрахани, где был собственным корреспондентом сначала «Советской России». И я бы хотел, чтобы народ так не пугался - это была «Советская Россия» главного редактора Ненашева, самая лучшая газета России, на мой взгляд, самая профессиональная, очень красивая…

Крупноформатная.
Да, срисованная с «Фигаро» французского. Она строилась на собкорах, поэтому мы были там главные люди и, самое главное, что ты утром вставал, тапочки одевал, и ты уже оказывался на работе. Никакого офиса, ничего. Ты - свободный человек. Плюс, очень уважаемый человек, потому что ты – представитель ЦК КПCC в этой области. А потом настали иные времена, газета превратилась, наверное, в одну из самых черносотенных газет России. Собкоры – я-то, еще с фамилией – Гусев, еще ничего, а собкоры с фамилией Кац и прочие, были вытеснены из газеты, и им еще очень повезло - это были очень талантливые ребята, и они попали в «Комсомолку». А я попал в «Российскую газету», она только начиналась тогда, правительственная газета. У нас был долгий спор, но нас уже правительство новое, постперестроечное, поддерживало, и удалось оттяпать все корпункты, то есть, и жилплощадь, и все блага, и перетащить их в «Российскую газету», за что нам  все были благодарны. Но газета оказалась чрезвычайно скучной, 80% ее материалов было (и есть) – решения правительства, постановления и.т.д. Наверное, это нужно, но журналистам там скучно. Я второй раз обрел свободу, когда начались эти революции в России, и я ушел в свободные журналисты и работал с японской телевизионной компанией NHK, которой – просто благодарен, потому что мне удалось, наверное, года два проработать в Чернобыле, почти безвылазно, в зоне и окружающих районах.

Какие это годы?
Это уже были те годы, когда претендовать на почести чернобыльского ликвидатора не приходится, хотя люди умудрялись. Но я увидел то, что я, наверное, не увидел бы без японцев. И второе: я поработал с людьми такого профессионального уровня, который сначала был непривычен, просто отторгался нами. Я могу сказать, что когда человек улетал, например, и говорил, что я через год такого-то числа прилечу, встречай меня, а потом удивлялся, что я его не встретил, меня это просто било как током, а он, на полном серьезе знал на год вперед, как у него все будет расписано. И вот, с NHK мы отработали на очень многих ядерных объектах, на многих…

Как компания называется?
NHK – это крупнейшая телекомпания, почти государственная компания Японии, телевизионная. И с ними мне, слава богу, пригодились еще мои химические знания, поскольку работали, в основном – это ядерное оружие, химическое оружие. Вот такие секреты Родины мы продавали. Научный отдел их был.

Вы в основном делали видеорепортажи?
Мы делали в основном большие документальные фильмы. Ежегодно они снимают от часу до полутора, наверное, это последствие бомбардировки, этот их патологический интерес к отравляющим веществам и ядерному оружию. Это был еще тот период, когда за это в Советском Союзе не карали. И мы, в общем, полуофициально, а где-то и официально добывали информацию и делали репортажи о захоронении ядерного оружия в Балтийском море, о крупнейшем в мире хранилище химического оружия в Комбарке, в Удмуртии. Это безумно интересное было время.

Ну, теперь мы подошли, по-моему, к тому, что каким-то образом надо было попасть в Соединенные Штаты. Разные пути есть: эмиграция, приглашение на работу... Как Вы попали?
Я попал по линии эмиграции. Слово уж ко мне никак не применимо, потому что я не задумывался об этом, никогда не стремился в Соединенные Штаты, и долгое время, то есть, года три и не хотел ехать, хотя мама, родители, сестра – все были здесь, тянули. Вот говорят, что еврейская жена – это средство передвижения, у меня получилось наоборот – русская жена оказалась средством передвижения: она, мало того, что не очень хотела жить в Советском Союзе, она совсем не хотела воспитывать там сына – почему-то очень боялась армии. Поэтому ее, наверное, заслуга, что мы всей семьей оказались здесь. И пожалеть, наверное, не пришлось.

Семья из трех человек?
Из трех человек.

Какой это год?
В 1995-м году. Это уже был год, когда…

Уже развал Советского союза произошел?
Более того, уже в 1995 году, когда мы поехали, никого не удивляли ни магазины американские, ни все то, что, наверное, производило впечатление на людей за 10 лет до нашего отъезда. Все это уже в Москве было. Работать там было безумно интересно журналисту, потому что события совершались каждый день, но не пришлось пожалеть, наверное, потому что сын, вот, у меня завтра заканчивает университет, счастлив. И когда я его спросил (после поездки в Россию, где ему тоже очень понравилось – он свободно говорит на русском, естественно): «Где бы ты хотел жить – в Москве или Питере?» – он задумался и сказал: «Ну, во-первых, жить я не хотел бы ни там, ни там, а ездить бы предпочел в Москву».

Сколько ему лет?
Ну, вот заканчивает - 21 год. Здесь я чуть было не вернулся в химики. Я попал в роскошный город Сан-Диего, где с утра до ночи можно ходить в шортах, и устроился работать лаборантом в химическую компанию. Я почувствовал, что не зря ушел из химии, - мне стало скучно и, просыпаясь, мне казалось, что я живу в каком-то привокзальном ресторане. Кругом стояли пальмы, ни брюк, ни галстука, - хотелось в большой и грязный город. Так я попал в Нью-Йорк и десять лет в этом городе отработал редактором газеты «В Новом Свете».

Это было приглашение на работу, в Нью-Йорк?
Это было приглашение на работу от газеты «Московский комсомолец», который издает, и по сей день издает газету «В Новом Свете». Не мне судить, что мне удалось из нее сделать, но работа была, безусловно, интересная.

Каким образом Вас нашли на том побережье и пригласили на работу сюда?
Никакой тайны, кроме того, что, во-первых, я все-таки много лет отписал там, никогда не работая в «Московском комсомольце», и был знаком просто с людьми из «Московского комсомольца». Когда они узнали, что я здесь, они где-то в течение года уговаривали меня бросить райские берега Калифорнии и переехать в Нью-Йорк. Просто знали по прежней работе.

Мы с разными говорили журналистами: кому-то нравится здесь работать, кому-то не нравится. А вам, тем более сопоставляя журналистскую профессию и работу в 80-тые и 90-тые годы, до отъезда?
Вы знаете, я думаю, так было и так будет, что русскоязычному журналисту поле большее, конечно, предоставляется там. Тем более, я не отношусь к политическим журналистам, мне неинтересна пикировка Россия – Америка, я никогда не занимался доказательством того, что я не зря сюда приехал, мне здесь хорошо. Мне здесь также хорошо, как там, и так же плохо, как там. Свои минусы есть в любой из этих стран. То, чем я занимаюсь, мне просто повезло, наверное, я опять же остался свободным человеком, работая в «Московском комсомольце», то бишь, в газете «В Новом  Свете». Где никогда не диктовали тебе, о чем писать. Где никогда не навязывали материалов из Москвы, в качестве обязательных. Там тоже были свои минусы. Когда же я попал сюда на НТВ, я тоже не ощущаю здесь давления. И когда люди говорят: «Ты – рука Москвы,» - я, в общем, всегда отвечаю, что это не хорошо, не плохо. Всегда главное – чтобы руки были чистыми.

Рука Москвы, в том смысле, что Вы сказали – противоречит. Рука Москвы – это то, что Вами руководят, то есть когда направляют идеологически.
Да, да, чего в общем-то ни на НТВ, ни в газете «В Новом Свете» не было.

В таком случае, Вы не рука Москвы. Как угодно любой другой орган.
Ну, знаете, наши иммигранты вообще любят термин «Пятая колонна», и как-то любят ею пугать, и, между тем, шли и покупали газету, которая была сделана частично Москвой. Важно ведь, что ты из московских материалов берешь, а спорить на тему, где выше уровень журналистики русскоязычной, на мой, взгляд бессмысленно. Конечно, там.

Если мы вообще рассмотрим здесь этот рынок массовой информации, насколько Вам кажется он - убог, интересен и т.д.?
С позиций сегодняшних, я об этом говорил и раньше, и меня как-то похоронщиком называли, я думаю, что газетный - он сходит на нет, и вот-вот сойдет на нет. Я не вижу здесь ни одной интересной, сделанной от начала до конца в Соединенных Штатах Америки, русскоязычной газеты…

Самостоятельной русскоязычной газеты?
Абсолютно нет, потому что русскоязычная газета без материалов из России, будь то ворованные или праведным путем полученные материалы, ни одна газета здесь выжить не может. Во-вторых, ну, если падают тиражи «Нью-Йорк Таймс», что уж говорить о тиражах русских газет, которые, по-моему, выше 15000 не поднимаются и не поднимутся. Далее, если мы говорим о телевидении с Вами, конечно, его аудитория тоже сужается. И в этом вина не только нас, хорошо или плохо мы работаем. Это одно, но, второе то, что пришел Интернет, он забрал с собой телевидение, он стал новым средством массовой информации, и наши дети, я могу судить по своему ребенку, человеку читающему, который находится в курсе новостей, конечно, он за ними не лезет не только на русский канал телевизионный, но и американский тоже. Эту данность надо принимать и в ней работать, потому что та аудитория, которая у нас есть, заслуживает того, чтобы мы делали качественный продукт.

Какую Вы должность занимаете на НТВ?
Я руковожу местным производством, поскольку наш канал построен таким образом, что большую часть мы ретранслируем - московских программ, а новости и прочие программы делаем здесь, непосредственно в этой студии.

То, что Вы сказали, местные новости – совершенно Москву не интересуют? Они не смотрят, не контролируют?
Нет, абсолютно. Ну, дело в том, что в наших новостях – московских новостей нет вообще, практически. Они идут отдельно, и наш зритель имеет возможность их увидеть. Наша программа называется «Сегодня в Америке», и мы, по мере сил, стараемся придерживаться этого названия, то есть, соответствовать ему. Это должны быть новости из всей Америки, поскольку нас видят тоже во всех штатах.

То есть отбор новостей за вами, редактура – все это вы сами?
Абсолютно, 100%. И не только со мной. Это было и до меня.

И никогда не было такого случая, когда Москва говорила: «Что же это вы такое показали»?
Не было даже такого случая, когда бы Москва сказала: «Что же вы не показали!» Например, что же вы не показали материал о наших выборах, или материал скандальный о наших олигархах? Такого тоже никогда не было. Я думаю, что там сидят довольно разумные люди, которые доверяют нам и знают, что мы свою аудиторию знаем лучше, чем они.

И последний вопрос. Вы счастливый человек? Как Вы себя чувствуете?
Абсолютно счастливых людей на свете, наверное, нет, или они должны вызывать какое-то недоумение. Скорей всего – это тревожный диагноз. Я не стал бы так смело говорить, что я счастливый человек, потому что у меня тоже случалось…

Состоявшийся?
В какой-то степени, поскольку всегда кажется, что мог бы сделать лучше, если бы… Но «если бы» всегда зависит не только от жизненных обстоятельств, но и от тебя лично.

Я когда говорил «счастливый», имел ввиду - удовлетворенный своей позицией, которая есть сейчас. 
Я уже счастливый человек, потому что я здесь занимаюсь тем же, чем занимался там, а там заниматься этим начал, исключительно, по доброй воле.

По зову души.
Да, не имея журналистского образования, я ушел в эту отрасль и совсем не за деньгами.

Михаил, большое спасибо. Удачи!
Спасибо Вам.

! Данный текст интервью является дословной распечаткой видеоинтервью. Авторская лексическая основа сохранена без изменений!

Михаил Гусев

Михаил Гусев
  • Род занятий:журналист, телеведущий
  • Год рождения:1956
  • Приехал в США в:1995 г.

Краткая биография:

Михаил Гусев родился в 1956 году в г. Саратове (Россия).

Окончил Саратовский Государственный Университет имени Н.Г. Чернышевского, по специальности химия.

Проработав несколько лет по специальности, занялся журналистикой. Работал на саратовском радио, затем в молодежной газете.  Был собственным корреспондентом издания «Советская Россия», затем работал в «Российской газете». В конце 1980-х ушел в свободные журналисты и работал с японской телевизионной компанией NHK. Около двух лет проработал в Чернобыле и окружающих районах.  

В 1995 году вместе с женой и сыном эмигрировал в США. Десять лет проработал редактором нью-йоркской русскоязычной газеты «В Новом Свете».  В настоящее время является продюсером и ведущим телепрограмм на русско-американском телеканале НТВ-Америка.