-->
Вторник, 19 Марта 2024
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Loading video...

Съемка 28 сентября 2010г.

У нас очень простая тема – это Вы. Главный повод этого интервью для Энциклопедии Русской Америки - Ваша жизнь. Давайте начнем с самого начала. Итак: день рождения, место рождения, а потом - этапы большого пути. Все очень просто. Пожалуйста. 
Хорошо, с удовольствием. И год рождения могу сказать, вы постеснялись это спросить, но я скажу. Мне тяжело это говорить, но я родилась в середине прошлого века. Ужасно тяжело это говорить, но тем не менее, в 1960 году. В день падения Тунгусского метеорита, 30 июня. 
Я с этим многое связываю, я раньше этого не знала, но когда почитала Сорокина «Путь Бро», поняла, что на моей жизни очень отразился этот день – падения Тунгусского метеорита. 
Я родилась в Москве, но как Галина Старовойтова когда-то мне говорила: «Твоей заслуги тут нет». Тем не менее, я родилась в Москве и считаю себя продуктом застойной эпохи. Вот как оно есть, потому что я там прожила довольно много лет и отделаться от этого невозможно. С единственной поправкой: все-таки это было московское детство. 
Москва - моя родина, и хочу я этого или нет, я ее люблю или ненавижу, и все время возвращаюсь к ней, хотя в Нью-Йорке я уже живу дольше, чем в Москве, но вот все равно возвращаюсь к ней. 
Это было такое московское детство, такое инфантильное, как у всякого московского советского ребенка. Еще такая особенность была: я жила у метро «Аэропорт», если вот москвичи меня сейчас слушают, то знают, что это район, который назывался в Москве «Дворянским гнездом», где сосредотачивалась вся интеллигенция культурная Москвы в то время. 
Интересный район был. Там каждый дом был построен какой-то организацией, принадлежащей Министерству культуры.  Был и дом Большого театра, дом Госцирка, дом Мосфильма и что-то еще. 
Ужасно интересно было, потому что утром, когда я шла в институт или куда-то там в школу с утра – в метро не шел никто, три человека, все спали в это время. Зато к одиннадцати просыпался весь район, и в магазин «Комсомолец» (был такой продуктовый магазин, который назывался «Комсомолец», сбоку был винный магазин) к 11-ти часам вся творческая интеллигенция Москвы стекалась. Кого я только ни видела в этом магазине! Не буду перечислять, но бухали все в то время. Разговоры были чудные в этой очереди: об искусстве, о театре, о кино. Много нового можно было узнать.

Достойная очередь была.
Достойная, да , все вспоминают это, этот магазин «Комсомолец», он в историю Москвы вошел. Там очень было хорошо. Никогда родители меня не встречали вечером из метро, потому что вся эта публика тоже прогуливалась по району, и те же были разговоры: об искусстве, о кино и.т.д. 
Детство мое прошло в Москве, лето - на Рублевке. И опять же, как Галина Старовойтова говорила – я в этом никак не виновата. Дедушка мой там прожил. Мама, я и мой сын – мы там все выросли, но мы, правда, всегда себе отдавали отчет, что это такое. Москва всегда была особым местом. Мы знали кто наши соседи, и что это за место такое, единственное. Вот что осталось загадкой: почему северо-запад от Москвы имеет другой климат. 
У нас там росли, да и сейчас наверное растут реликтовые сосны с плоскими ветвями. Вот, северо-запад отличается не только публикой, которая там расселилась, а совершенно другим климатом. Никто не знает – это загадкой осталось, никто не знает, почему там такая загадочная атмосфера. 
Я московским ребенком была инфантильным очень. Естественно, это и жертва фигурного катания, спецшкол, бассейнов и. т.д. Но колоссальное влияние на меня оказал Пушкинский музей с тогда молодой еще Антоновой, которая открыла Клуб юных искусствоведов. 
Опять же, через эту организацию так много людей прошло, и так хорошо вспоминают об этом тепло, это такая большая была часть жизни. Таинство какое-то, когда ты выходишь из метро, мимо бассейна идешь, попадаешь в этот храм... Кто теперь помнит бассейн Москва, кто вспоминает?! 
Вот недавно Антоновой вручали какой-то очередной орден здесь в Консульстве в ньюйоркском, я к ней подошла и говорю: «Когда-то, помните, это еще в 60-х годах было, Вы объявили первый конкурс по искусствоведению?»  – «Да, такая шустрая девочка выиграла, я ей альбом Матисса подарила». 
Я говорю: «Вот этот альбом, не подпишите ли Вы мне его?» 
Она отвечает: «Надо же, столько лет прошло и все живы!» 
Я говорю: «Благодаря этому альбому я возненавидела Матисса. Я его изучила и совершенно не понимаю, почему его так превозносят в истории.» 
Ну, посмеялись, конечно, но – столько лет! – это, действительно, впечатляет. И детство такое было школьное, и к 17-ти годам, когда мне надо было поступать куда-то, получать какое-то образование, я вдруг неожиданно для себя поняла, что я абсолютно в этой атмосфере выросла московской.
 Да, еще я как-то случайно поступила в физико-математическую школу, которую закончила. Это был в Москве такой странный эксперимент – набрали детей возраста не того, который был сказан в Министерстве образования, а младшего, и очень нагрузили. И выпустили буквально 2 или 3 года таких вот экспериментальных детей.
После того как нас выпустили, эксперимент признали неудачным. И теперь, по жизни, живем с этой вот мыслью, ну зачем это было сделано. 
Тем не менее, мы очень сплотились, часто встречаемся и.т.д.  И когда надо было поступать в институт, я поняла, что я такой вот московский ребенок, а как-то страна остальная еще живет, еще где-то люди есть, как они живут – я их не видела. Потому что вопросы как-то все решались, мама была очень известным юристом в Москве, у папы всегда можно было денег попросить. 
А как остальные люди живут? Я как-то задумалась, выбрала специальность, специально ее искала, специальность, на которую не берут женщин работать, только если ты высший технический персонал. 
Я получила образование горного инженера. Нельзя работать было только на подземных работах. И я решила, что вот именно туда мне и надо, я решила всем доказать, посмотреть, какая жизнь еще бывает. 
В институте я удачно вышла замуж за сына нашего профессора, и мы вместе, москвичи, отправились за Полярный круг. 
Без малого 8 лет мы прожили за полярным кругом и отдали эти годы работе на шахте Воркутинской - объединения «Воркута-уголь». 
Ну, что я могу сказать, Полярное сияние – это неописуемо. Обычно спрашивают, видела ли я Полярное сияние? Видела. За все годы - 2 раза. Полярное сияние розово-зелено-желто-красного, такого, как оно должно быть, бывает крайне редко, и когда оно было, - все люди замирали и смотрели наверх.
Его нельзя сфотографировать, его нельзя снять в кино. Я видела, один раз его смоделировали, но все равно это непохоже, это надо видеть. 
Точно также, как цветущую тундру. Точно такое же необъяснимое впечатление, когда пурга, ты идешь, а за тобой следов нет, будто ты не человек какой-то. 
И вот те годы с ребенком маленьким мы прожили в Воркуте, работали горными инженерами. Могу сказать, что в советское время те люди, которые работали на Севере, в общем-то, обеспечивались достаточным уровнем жизни, я совершенно не могу пожаловаться. И там мы заработали денег в товарном количестве, не буду скрывать, деньги лежали в тумбочке, и когда я куда-то шла, муж говорил ( как в анекдоте) – можешь столько взять..., а можешь сто-о-о-лько взять. 
А потом перестройка как-то неожиданно настала, и мы узнали такое слово иностранное – инфляция. Никогда не знали, что вообще на нас это отразится. И вот на те деньги, которые пачками лежали, мы заняли у моего папы $100, к этой пачке присоединили и купили цветной телевизор, японский – в Москве уже. 
И он взорвался на следующий день у нас в квартире. И мы поняли, что наверное, надо куда-то ехать, что-то надо с этим делать.

Это был момент, когда Бог позвал?
Да, что-то такое вот произошло. Ну, к этому времени у нас уже был большой опыт, но так как деньги были в товарном количестве, мы покупали какие-то картины уже тогда, это не составляло труда для нас.
 Я еще не сказала, что моя бабушка была художником, брат моей мамы в Москве - очень известный художник. У меня нет склонности рисовать, но к собирательству склонность была. Были возможности.

Брат мамы – можно назвать его?
Я бы не хотела. Он очень скандальный художник. Он очень не любит, когда мы... Мы как-то переругались очень в семье.. Он известный, много международных премий, ну, может быть потом скажу к окончанию.
 Да, очень большой критерий у меня был. У нас дома была очень большая работа Айвазовского, она висела над столом, и она не была самой его замечательной, возможно, даже какая-то пробная. На ней было изображено море, океан, вода, и было такое впечатление, что вся вода сливается на стол. И вот, у меня остался критерий к живописи, потому что я каждый день видела вот эти вот лисеровки, эти мазки перед глазами. И поэтому уровень был задан очень большой.

В каком году Вы переехали сюда в Соединенные штаты?
Это был 1993-й год. К этому времени нас попросило Американское горное Общество сделать кое-какие научные исследования, и очень хорошо нам за это заплатило. Мы приехали сюда на работу, не собираясь долго оставаться, что-то как-то поработать, и неожиданно опять заработали денег в товарном количестве. 
И решили уже, что надо как-то обосновываться и в жизни определяться. Мы купили дом на Лонг-Айленде, на территории психиатрической больницы, это самое лучшее дело, которое мы сделали. 
С тех пор жизнь как-то у нас сразу повернулась в другую сторону. Так как мы заработали какие-то деньги, мы подумали, раз дом стоит в таком месте, жизнь надо круто повернуть. И мы решили открыть галерею. Безусловно, не на пустом месте, потому что галерея - это нечто очень сложное, это идея. И у нас к тому времени созрела очень большая идея -продвигать идею сюрреализма и фантастического реализма. 
Поэтому вся наша галерея, вся наша деятельность подчинена была идее сюрреализма. У нас есть свои кумиры, у нас есть Сальвадор Дали, у меня есть Ван Эйк, у нас есть художники нашего поколения, которыми мы занимаемся. 
Теория галереи есть у меня очень интересная. Галерея не должна быть большой, она должна быть маленькой, с ограниченным кругом людей, но людей - больших единомышленников. А мы собрали вокруг себя такой коллектив, моя любимая художница, из тех, с кем мы работаем, а мы работаем в основном с теми, кто нынче живет. Это английская художница Джейн Эндрюс, она живет в Лондоне, потрясающая художница. 
Большая плеяда очень хороших художников в Дании, у них такое наследие фламандское, что они очень хорошо свое дело делают. 
Это Тор Линдел, это Оле Алберг, с которыми мы работаем, несколько русских художников, Дмитрий Яковин, с которым мы очень много лет работаем, и несколько человек, живущих здесь. 
Вот - небольшой коллектив. Не больше 10-ти человек должно быть, и с этими людьми мы идем по жизни. 
Мы с ними стали работать, - это тоже одна из идей галереи – тянуть их по жизни. Мы стали работать с ними, когда они только начинали, или в каком-то застое были, и тянем их за собой и продвигаем.

Галерея на Манхеттене - это очень тяжело или просто тяжело?
Если не задумываться, что это тяжело, тогда это нормально и легко. Главное,  была бы идея. Если бы мне говорили, что это очень тяжело, я бы никогда за это дела не взялась, а так как я об этом не думала, то все возможно. Все возможно, если есть желание. Моя любимая поговорка: «Глаза страшатся – руки делают». Поэтому нам было не трудно.

© RUNYweb.com

! Данный текст интервью является дословной распечаткой видеоинтервью. Авторская лексическая основа сохранена без изменений!

Светлана Вайс

Светлана Вайс - Светлана Вайс в Энциклопедии Русской Америки
  • Род занятий:журналист
  • Год рождения:1960
  • Приехала в США в:1993 г.
  • Место жительства:Нью-Йорк, Лонг Айленд
  • www.interartny.com

Краткая биография:

Родилась в Москве в 1960 году в день падения Тунгусского метеорита.

Закончила физико-математическую школу N 179, работавшую по экспериментальной программе. Эксперимент был признан не удачным.
По образованию Горный инженер, специальность 0506.
Награждена Почетным Знаком Советского комитета ветеранов войны.
Работала семь лет за Полярным кругом в Объединении "Воркутауголь".

В 1980 году во время Московской Олимпиады работала в Главном пресс-центре.
Далее в газетах Московский комсомолец, Горняцкая смена, Заполярье.
Работала для радиостанции Маяк и отдела новостей Центрального телевидения.

Проживает в США, штат Нью-Йорк, Лонг Айленд.

Арт директор галереи "ИнтерАрт" с 1997 года по настоящее время.

Сотрудничала с такими американскими печатными и электронными изданиями как:

    * Нью-Йорк ИНФО
    * Теленеделя
    * Новое русское слово
    * МЕТРО
    * В Новом Свете
    * Комсомольская правда
    * СЛОВО/WORD
    * ФОРУМ
    * Журнальный зал
    * RussianNY.com
    * DAYSRU.com
    * Аргументы и Факты (Америка)
    * Art +Auctions

Является журналистом, аккредитованным в Департаменте Нью-Йоркской полиции. На этом основании имеет право присутствовать на всех мероприятиях, которые проводят сенаторы от штата Нью-Йорк и мэрия города. Кроме этого, в случае необходимости, имеет право пересекать полицейский кордон и присутствовать на пожаре.

Супруг: Константин Вайс