Директор Института эволюции Хайфского Университета Абрам Король. Фото Екатерины Бычковой

Директор Института эволюции Хайфского Университета Абрам Король, выступавший вчера с лекцией в русском отделе UJA Federation of New York, рассказывает в эксклюзивном интервью RUNYweb о том, как эволюционирует человечество и о новейших методиках в генной инженерии.

Чем занимается ваш институт?
У института широкий спектр занятий, который простирается от теоретических вопросов (эволюции, генетического разнообразия, генетики, геномики, экологии) до прикладных. Мы хотели бы, чтобы наши исследования имели какое-то влияние на практику – хотя бы те, которые имеют такой потенциал.

О каких исследованиях идет речь?
Одно из них – исследование биологического разнообразия, генетики, геномики диких сородичей культурных растений – прародителей культурной пшеницы и культурного ячменя. Человек перешел от собирательства к выращиванию этих растений для пропитания примерно 10-12 тысяч лет назад. Вроде бы такая простая вещь, но она привела к созданию человеческой цивилизации. Стало целесообразным организовывать целые поселения, которые могли разрастаться, превращаться в города – это и есть старт цивилизации.
То, что сделали люди тогда для окультуривания диких растений и животных, превосходит аналоличные усилия, сделанные за последние 200 лет (а за это время наука сильно продвинулась вперед). Сейчас мы пытаемся разобраться, что конкретно было сделано в направлении перехода от собирательства к земледелию, и как с тех пор измнились растения, которые люди начали выращивать. Кстати, для Дарвина одной из сильных аргументов в пользу селекции как важнейшего фактора эволюции было именно окультуривание растений.
В ходе многолетних исследований в нашем Институте, было показано что генетическое разнообразие прародителей культурных пшеницы и ячменя лучше всего (по сравнению с прилежащими странами) представлено в Израиле. Возможно это связано с очень большим разнообразием природно–климатических условий на этой небольшой территории. Поэтому мы изучаем причины и механизмы разнообразия и выявляем, что из этого пазнообразия может быть использовано для улучшения культивируемых растений. Самое главное мы пытаемся сохранять и оценивать этот уникальный генофонд, потому что быстрая урбанизация приводит к исчезновению этих популяций, а с ними – и тех генов и генных комбинаций, которые эволюционировали на протяжении десятков и сотен тысяч лет.

Получило ли это исследование международное признание?
Безусловно. Мы работаем с несколькими международными консорциумами. Только за последние три года появилось три статьи в журнале Science с участием наших сотрудников. Это совсем неплохой результат.

Какое значения для человечества в целом имеют ваши исследования?
Простой пример: нашими сотрудниками совместо с американскими учеными был картирован ген высокого содержания белка в зерне. Годовое производство пшеницы в мире составляет 600 миллионов тонн из них 60 миллионов тонн приходится на белок. Ген, который у нас извлечен и секвинирован, картирован и запатентирован, повышает содержание белка в пшенице на 10-18%. То есть с помощью этого гена можно получить дополнительные 6 миллионов тонн белка – это не так мало даже в масштабах планеты.

Ваше отношение к генной модификации фруктов и овощей? Воздействие таких продуктов на человеческий организм еще не доказано...
Вы себе не представляете – я говорю здесь профессионально – какую генную инженерию природа вытворяет каждую минуту! Когда пытаешься понять, почему она это делает и как именно, человеческое вмешательство выглядит просто детским лепетом.
Если говорить о том, что меня бы беспокоило в отношении науки, так это достижения медицины. Когда говорят: генная инженерия, генное вмешательство – нет, а вот чтобы спасать детей, которые рождаются весом полкило – да. Вы себе не представляете, какой генетический груз, какое количество мутаций мы вбираем в нашу цивилизацию.

Но это скорее вопрос этики!
Да, но как человеческий вид мы должны быть достаточно эгоистичны, чтобы побеспокоиться – не увеличим ли мы с нашей прекрасной этикой популяцию в пять раз. Ведь раньше был естественный отбор: моя мама, например, была 12-м ребенком в семье, трое из которых погибли. На протяжении многих лет просходила селекция, ествественны отбор, и был некий баланс, приведший нас к той ситуации, которая была до периода сверхбыстрого развития медицины, происходящее сейчас.

Естественный отбор ослабевает. С гуманистической точки зрения это хорошо, но с биологической – the person remains to be seen.

Профессор Король, Абрам Бенционович
В 1971 г. закончил Ленинградский Политехнический Институт (специальность ЭВМ), и занялся математическим моделированием в генетике, в 1976 г. защитил кандидатскую диссертацию в Институте общей генетики АНССР (Москва).
В 1983 г. организовал и возглавил лабораторию генетической рекомбинации в Институте экологической генетики Академии Наук Молдавии.
В 1988 г. защитил докторскую диссертацию в Ленинградском.
Университете, а в 1991 г. получил звание профессора (решением ВАК президиума АНССР). Являлся членом Объединенного Совета трех академий (Украины, Белоруссии и Молдавии) по генетике и селекции.
В 1991 г. репатриировался в Израиль и организовал лабораторию математической и популяционной генетики в Институте Эволюции Хайфского Университета.
С 1996 полный профессор Хайфского Университета, а с 2008 директор Института Эволюции Хайфского Университета.
Автор 5 книг и около 200 научных статей (большая часть в западных журналах), подготовил 26 докторантов и руководил 13 пост-докторантами. Лауреат государственной премии Молдавии в науке и технологии (1985), премии Вольфсона (1992), премии Ротшильда (1994).

ЭКСКЛЮЗИВ! Профессор Абрам Король: «Вы не представляете, какую генную инженерию природа вытворяет каждую минуту!»